Драконы Обыкновенной фермы

Несколько минут они сидели на пригорке возле самой воды. Внезапно Люсинда заметила, как у поверхности движется что-то длинное и серебристое.

— Смотрите! — показала она. — Там что-то есть!

— Тсс, — цыкнул дядя Гидеон. — Не так громко. Элиот у нас один из самых застенчивых обитателей.

— Элиот? Что за нелепое имя для…

Тайлер резко смолк и с открытым ртом смотрел, как из озера метрах в тридцати от места, где они сидели, показалась огромная серебристая шея какого-то животного, взметнув вокруг себя вихри воды.

— Морского змея, — договорил он.

Блестящая змеиная голова покачалась из стороны в сторону и тут же нырнула обратно в воду. Еще несколько мгновений над водой виднелась изогнутая шея, похожая на сверкающую петлю, но вскоре исчезла и она, как будто узел развязали.

Люсинда смотрела, как грациозное создание нырнуло в глубину и снова выплыло на поверхность, и сердце ее забилось сильнее, но теперь уже не от страха, а от восхищения.

— Боюсь, что имя Элиот скорее шутка, — пояснил Гидеон. — Вы же знаете, что такое Лох-Несс? А у нас Элиот-Несс?[2]

— Про Лох-Несс я слышала, — тихо сказала Люсинда, не отводя глаз от озера. — Но при чем тут Элиот, так и не поняла.

— Неважно. Он был знаменит, но задолго до вашего рождения. В общем, наш Элиот бросается за рыбой так же стремительно, как тот Элиот ловил бутлегеров. Смотрите.

И они стали смотреть, как кормится озерный обитатель, любуясь его стремительными грациозными движениями до тех пор, пока солнце не оказалось в зените и Гидеон, ставший на удивление спокойным после утреннего общения со своими питомцами, не решил, что пора возвращаться домой к обеду.

Глава 9 Чаепитие с императрицей лилий

Люсинда проснулась ближе к вечеру с таким же чувством, как однажды в пятом классе, когда у нее поднялась высокая температура и ей пришлось просидеть дома почти две недели. Пока держалась температура, время шло какими-то скачками, и порой она с трудом понимала, действительно ли с ней происходило то, что она припоминала, или это был всего лишь сон.

Вот как сейчас.

Она ведь только прилегла вздремнуть, а провалилась в забытье, как будто ее вырубили бейсбольной битой. Лежа в кровати, Люсинда вдыхала слишком теплый воздух и старалась припомнить события сегодняшнего утра во всех подробностях. С трудом верилось, что все это произошло с ними наяву — и единороги, и морской змей, — но такие запутанные и правдоподобные сны ей еще не снились.

Если только она не сошла с ума.

Эта мысль встревожила ее. Люсинда села. В комнате было почти нечем дышать. Она выбралась из постели и поплелась в ванную, чтобы набрать стакан воды.

В дверь Тайлера она стучалась не меньше минуты. Он так и не откликнулся, и она стала спускаться по лестнице, в надежде, что на кухне найдется какое-нибудь более подходящее питье, чем тепловатая вода из-под крана. Почти сразу она поняла, что повернула не туда, и оказалась в пыльном коридоре, оклеенном бордовыми обоями, на стенах которого висели пустые рамы без картин.

«Что за нелепый дом? — думала она. — Почему здесь так легко заблудиться?»

Казалось, дом сам от нее отворачивался, совсем как девчонки в школе, когда хотели посекретничать и выгоняли ее. Люсинда злилась, ужасно страдала, но от бессилия могла лишь говорить им гадости.

Теперь некому было даже гадость сказать, разве что этому дому с его темными извилистыми коридорами, наполненными душным воздухом.

А эта ферма? Просто в голове не укладывается, что тут происходит. Откуда взялись всамделишные драконы? Может, Тайлер прав и дядя Гидеон действительно идейный вдохновитель какого-то таинственного генетического проекта, наподобие тех, что показывают в фантастических фильмах? А что еще можно подумать? Животные не были роботами или какими-то спецэффектами, это точно. Мезерэ она видела собственными глазами. У Люсинды не было никаких сомнений, что дракон настоящий.

Она посмотрела под ноги на вытертый ковер в зеленых розах. Сюда она еще не забредала. Люсинда вздохнула и пошла дальше. Минут десять она слонялась взад-вперед по коридорам и лестницам, и ни разу ей не попалось на пути ни единого окна, ни одной знакомой приметы.

Наконец она открыла массивную филенчатую дверь и снова оказалась в незнакомом месте. Это была небольшая гостиная с пыльными диванами и полками, уставленными фотографиями в рамках. На полу лежал ковер с узором из зеленых роз и черно-серых пятен. Стены комнаты были оклеены обоями, которые повторяли рисунок на ковре, только в зеркальном отражении — на бледно-зеленом фоне сплетались черные розы. Люсинда хотела уже выйти из комнаты, но внимание ее вдруг привлекли фотографии. Она отпустила дверь, которая тут же с глухим стуком закрылась, и прошла в глубь гостиной. Снимков было очень много, и со всех смотрела одна и та же темноволосая женщина.