Драконы осенних сумерек

Танис закрыл глаза, чтобы не видеть костра. Он чувствовал себя неимоверно усталым. Он устал драться, устал убивать, устал тащиться через проклятую жижу. Как бы хотелось ему прямо сейчас лечь и снова уснуть… Нет, так дело не пойдет. Он шагнул к решетке и с силой тряхнул бамбуковые прутья. Старший драконид тотчас обернулся к нему, держа меч наготове.

– Твоя говори Общий? – спросил Танис, используя самую примитивную, грубую форму Общего языка, бытовавшего на Кринне.

– Да, говорю, и притом гораздо лучше тебя, никчемный эльф, – глумливо хмыкнул драконид. – Что тебе надо?

– Один из нас ранен. Ему необходима помощь – противоядие от яда вашей отравленной стрелы.

– Отравленной стрелы? – Стражник заглянул в клетку. – Ах да, этот ваш колдун… – Что-то булькнуло в горле драконида: вероятно, это был смех. – Я смотрю, ему действительно плохо. Яд действует быстро, а колдун нам тут ни к чему. Даже сидя за решеткой, он способен порядочно навредить… Ладно, не волнуйся, ему не придется долго вас ждать. Скоро вы присоединитесь к нему… Право же, вам стоило бы ему позавидовать. Ваша смерть будет далеко не столь милосердной!

И, обернувшись к напарнику, драконид что-то сказал ему, ткнув когтистым пальцем в сторону пленников. Оба чудовища гнусно заквакали: шутка показалась им очень удачной. Задохнувшись от ярости и отвращения, Танис бессильно оглянулся на Рейстлина.

Магу явно становилось все хуже. Золотая Луна при жала палец к его шее, пытаясь нащупать пульс… затем покачала головой.

У Карамона вырвался нечеловеческий стон. Его глаза покинули лицо брата и обратились на двоих драконидов, весело переговаривавшихся снаружи.

– Карамон! Не смей! – завопил Танис.

Слишком поздно!

Взревев, словно раненый зверь, великан ринулся на драконидов. Бамбуковые прутья лопнули и разлетелись, изранив острыми щепками его кожу. Карамон, обезумевший от жажды убийства, даже не заметил этого. Танис попытался перехватить воина, но Карамон стряхнул его, как медведь стряхивает блоху.

– Карамон, стой, дурень… – Стурм и Речной Ветер вдвоем ринулись на богатыря. Но Карамона не остановило и это.

Обернувшийся драконид замахнулся мечом… Удар могучего кулака – и монстр, выронив меч, без чувств покатился по земле. Однако в следующее мгновение уже шестеро драконидов стояли вокруг, целясь в Карамона из луков. Стурму и Речному Ветру кое-как удалось наконец скрутить Карамона и прижать его к земле. Сев на него верхом, Стурм несколько раз ткнул его носом в грязь. Только тогда Карамон перестал вырываться и лишь придушенно всхлипывал.

И тут над лагерем драконидов разнесся тонкий, пронзительный голос:

– Приведите воина сюда!

Это говорил дракон.

У Таниса зашевелились волосы. Дракониды опустили оружие и изумленно обернулись к дракону, что-то бормоча. Стурм и Речной Ветер поднялись на ноги. Карамон лежал на земле, рыдания душили его. Стражи нерешительно переглядывались, а те из драконидов, что стояли вблизи дракона, поспешно пятились прочь, пока вокруг чудовища не образовался обширный пустой полукруг.

Один из драконидов – судя по знаку на латах, не простой воин – подошел к другому, облаченному в просторные одежды. Тот, разинув пасть, взирал на черного дракона.

– Что происходит? – спросил предводитель. Он говорил на Общем языке, и Танис, внимательно вслушавшись, сообразил, что эти двое принадлежали к разным видам, – те, что носили одеяния, видимо, были магами или жрецами. И языки у них тоже были различны. Драконид-воин пребывал в явной растерянности: – Где там этот ваш жрец Бозак? Пусть скажет нам, что делать!

– Главы моего ордена нет с нами. – Драконид-жрец быстро оправился от удивления. – Один из НИХ прилетел сюда и забрал его с собой, чтобы посоветоваться с Повелителем Верминаардом насчет жезла…

– Но дракон ни разу еще не говорил с нами в отсутствие жреца! – И предводитель, понизив голос, добавил: – Моим ребятам это не нравится, так что лучше придумай что-нибудь, да побыстрее!

– Почему вы медлите?.. – Крик дракона был подобен завыванию ветра. – Приведите ко мне воина!

– Делайте что велит дракон. – Жрец сделал быстрый жест когтистой лапой. Подскочившие дракониды живо затолкали Речного Ветра и Стурма обратно в разломанную клетку, подхватили окровавленного Карамона и, протащив, поставили его на ноги перед драконом, спиной к костру. Совсем рядом с ним лежал и голубой хрустальный жезл, и посох Рейстлина, и оружие, и все их пожитки.

Карамон поднял голову; лицо его было залито слезами и кровью из многочисленных порезов, причиненных острыми щепками бамбука. Дракон нависал над ним, смутно видимый в дыму костра.

– Наша справедливость быстра и неотвратима, о ничтожный смертный, – прошипел дракон. Его громадные крылья пришли в движение, поднимая ветер медленными, плавными взмахами. Дракониды дружно ахнули и попятились еще дальше, спотыкаясь, падая и стараясь скорее освободить дорогу чудовищу. Они явно знали, что должно было произойти.

Карамон смотрел на дракона безо всякого страха.