Драконы осенних сумерек

Из кончиков его пальцев ударили тонкие лучи слепящего белого света и поразили гоблина прямо в грудь. Тот рухнул и покатился по полу, извиваясь и вопя. Комната наполнилась вонью горелого мяса и паленой шерсти. Уцелевшие гоблины яростно взвыли.

— Не убивайте его, дурни! — заорал Тоэд, пятясь прочь и заслоняясь здоровенным гоблином, словно щитом. — Повелитель Верминаард дает хорошую цену за колдунов. Но… — на Тоэда явно снизошло вдохновение, — Повелитель Верминаард не платит за кендеров, разве что за их языки. Только попробуй, маг, сделать это еще раз, и кендер умрет!

— Что мне до кендера? — Рейстлин презрительно скривил губы.

Какое-то мгновение в комнате было тихо. Танис покрылся холодным потом. Да, Рейстлин точно умел за себя постоять. Чтоб ему пусто было!..

Тоэд тоже, как видно, не ожидал подобного ответа и растерялся, не зная, как поступить. К тому же рослые воины все еще держали в руках оружие. Он почти просительно уставился на мага… Рейстлин передернул плечами и прошелестел:

— Я не стану сопротивляться. — Его золотые глаза мерцали. — Только не вздумайте притрагиваться ко мне…

— Да, да, конечно, — пробормотал Тоэд. — Приведите его.

Косясь на Младшего Командира, гоблины расступились, и маг встал рядом с братом.

— Все здесь? — раздраженно спросил Тоэд. — Заберите у них оружие и вещи!

Не желая дальнейших неприятностей, Танис сам снял с плеча лук и сложил его вместе с колчаном на закопченный гостиничный пол. Тассельхоф быстро положил рядом свой хупак; Флинт, ворча, расстался с боевым топором. Примеру Таниса последовали все, кроме Стурма, — рыцарь стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

— Пожалуйста, оставьте мне сумку, — взмолилась Золотая Луна. — У меня там нет оружия… ничего, что представило бы для вас ценность. Клянусь!

Друзья живо обернулись к ней, разом вспомнив о Дисках. Воцарилась напряженная тишина. Речной Ветер заслонил девушку собой. Он уже положил лук, но, как и рыцарь, не спешил отдавать меч.

И тут неожиданно вмешался Рейстлин. Маг без особых колебаний расстался и с посохом, и с кошелями различных веществ для ворожбы, и даже с бесценной сумкой, в которой лежали две волшебные книги. О них можно было не беспокоиться: особое заклятие, наложенное на книги, должно было наказать безумием всякого, осмелившегося читать их без спросу. Посох Мага тоже не даст спуску никому, кто протянет к нему руку. Рейстлин подошел к Золотой Луне.

— Отдай им сумку, — сказал он мягко. — Не то они нас перебьют.

— Послушайся, послушайся его, — сейчас же подхватил Тоэд. — Это очень умный человек…

— Он предатель! — Золотая Луна еще крепче вцепилась в сумку.

— Отдай, — вновь прозвучал гипнотический голос мага, и Золотая Луна почувствовала, как ослабевает ее решимость, сломленная странной силой, исходившей от него. — Нет! — задохнулась она. — Это наша надежда…

— Все будет в порядке, — прошептал Рейстлин, пристально глядя в синие глаза девушки. — Помнишь жезл? Помнишь, что было, когда я попробовал коснуться его?..

— Помню, — ошеломленно моргая, отозвалась Золотая Луна. — Он тебя…

— Тихо, — быстро прервал Рейстлин. — Отдай ему сумку и не волнуйся ни о чем. Все будет хорошо. Боги знают, как охранять принадлежащее им…

Золотая Луна неохотно кивнула. Худые руки Рейстлина приняли у нее сумку. Младший Командир Тоэд уже смотрел жадными глазами, гадая, что там внутри. Скоро он это выяснит — дай только время уединиться.

В конце концов остался лишь один непокорный. Стурм стоял по-прежнему неподвижно; лицо его побелело, глаза лихорадочно блестели. Он крепко сжимал рукоять древнего двуручного меча, принадлежавшего еще его отцу. Стурм вздрогнул, ощутив прикосновение пальцев Рейстлина.

— Я позабочусь о том, чтобы никто не тронул его, — шепотом пообещал маг. — Не хочешь — не верь! Мне все равно!

Стурм медлил…

— Безобразие! — закричал Тоэд. — Убить рыцаря! Убить всех, если и дальше будут вести себя так же! С таким народом бессонницу недолго нажить!

— Что ж, хорошо! — сделав над собой усилие, выговорил Стурм. И, шагнув вперед, благоговейно опустил отцовский меч на груду оружия. Серебряные ножны, украшенные изображениями Зимородка и Розы, блестели в свете огня.

— Ах, какое оружие! — не сдержался Тоэд. Он уже представлял себя на аудиенции у Повелителя Верминаарда с мечом Соламнийского Рыцаря при бедре. — Пожалуй, я сам отнесу его куда следует. Возьмите…

Но прежде, чем он успел кончить, вперед вышел Рейстлин и встал на колени возле груды оружия и вещей. В ладонях мага заиграло странное сияние. Закрыв глаза, Рейстлин начал произносить какие-то слова…

— Остановите его! — взвизгнул Тоэд. Но, как и следовало ожидать, никто не осмелился.

Рейстлин умолк, голова его поникла на грудь. Карамон поспешил на помощь брату.

— Знайте же! — Золотые глаза мага обежали маленький зал. — Я наложил заклятие на все, что принадлежит нам. Любого, кто прикоснется к оружию или вещам, пожрет ужасный червь Катирпелиус. Он поднимется из Бездны и будет медленно пить кровь святотатца, пока от того не останется ничего, кроме пустой оболочки!