Драконы осенних сумерек

Возможность побега многим из них показалась заманчивой. Почти каждый носил на себе зримые знаки жестокости драконидов — кто синяк на лице, кто рубец от удара кнутом. Кормили их отвратительно, держали в тесноте и грязи, притом что все понимали: истощится рудник — и они сделаются не нужны Повелителю.

Высокие Искатели, даже здесь, в заточении, сохранившие подобие власти, яростно возражали против безумного, с их точки зрения, плана.

Разгорался спор; гул голосов наполнил пещеру. Танис поспешно отослал Карамона, Флинта, Эбена и Гилтанаса ко входу, боясь, чтобы стражники не вернулись на шум. Полуэльф как-то не подумал о том, что спор может затянуться, — а он грозил продлиться несколько суток. Золотая Луна растерянно сидела перед толпой мужчин и, похоже, чуть не плакала. Она так отдалась своей новоприобретенной вере, так жаждала скорее поведать о ней миру — и вот на тебе!.. К такому приему Золотая Луна была не готова…

— Люди глупы, — тихо сказала Танису Лорана.

— Нет, — отвечал он со вздохом. — Будь они глупы, все было бы куда проще. Подумай сама: мы убеждаем их рискнуть единственным, что у них осталось, — жизнью, а взамен обещаем неизвестно что. К тому же удачный побег означает непростое отступление в горы, причем с боем. Здесь они по крайней мере живы — пока…

— Но как можно дорожить подобным существованием? — спросила Лорана.

— Неплохой вопрос, девочка, — отозвался рядом слабый голос. Обернувшись, они увидели Маритту, стоявшую на коленях подле какого-то человека. Он лежал на грубой подстилке в углу пещеры и был до того изможден голодом и болезнью, что возраст его определению не поддавался. Он пытался приподняться, протягивая Танису и Лоране худую руку, обтянутую бледной кожей. Дыхание хрипело и клокотало в груди.

— Успокойся, тебе нельзя говорить… — хлопотала Маритта, но он лишь отмахнулся:

— Отстань, женщина! Я и так знаю, что мне недолго осталось. Неужели я при этом должен умирать еще и со скуки? Лучше попроси варварскую женщину ко мне подойти…

Танис выразительно посмотрел на Маритту. Она поднялась с колен и отозвала его в сторону.

— Это Элистан, — сказала она, точно о ком-то очень известном. Но Танису его имя ровным счетом ничего не говорило, и Маритта пояснила: — Он из гаванских Высоких Искателей. Люди очень любили и уважали его, и он был единственным, кто высказывался против Повелителя Верминаарда. Беда только, его не послушали. Не захотели услышать…

— Ты говоришь «был», — заметил Танис. — Но ведь он еще жив.

— Вот именно — еще. — Маритта смахнула слезу. — Я знаю эту ужасную, изнурительную болезнь… Мой батюшка, царствие ему небесное, от ней помер. Заводится что-то в человеке и ест его заживо. Бедный Элистан, намедни он мало не рехнулся от боли, но теперь уже и боль прекратилась — значит, совсем скоро…

— Совершенно необязательно, — улыбнулся Танис. — Золотая Луна — жрица. Она его исцелит.

— Ох, не знаю даже, что делать, — озабоченно протянула Маритта. — Ой ли? А вдруг не получится? Стоит ли зря обнадеживать Элистана? Пусть бы уж отошел с миром…

— Золотая Луна! — обратился Танис к Дочери Вождя. — Вон тот человек хочет поговорить с тобой.

И, не обращая внимания на Маритту, полуэльф подвел Золотую Луну к Элистану. При виде его жалкого состояния ее лицо, ожесточенное бесплодным спором и разочарованием, немедля смягчилось.

Элистан смотрел на нее снизу вверх.

— Значит, ты утверждаешь, что твоими устами древние Боги подают нам благую весть… — Голос его был едва слышен, но тем не менее говорил он сурово и строго. — Но если это мы, люди, отвернулись от Богов, а не наоборот, как мы всегда полагали, — почему они ждали так долго, прежде чем заявить о себе?

Золотая Луна опустилась на пол подле него, не торопясь отвечать и стараясь продумать каждое слово.

— Представь себе, — сказала она наконец, — что ты идешь через лес, неся с собой самое драгоценное из принадлежащего тебе — прекрасный редкостный самоцвет. И вдруг на тебя набрасывается свирепый зверь. Выронив камень, ты спасаешься бегством. Потом обнаруживаешь, что потерял самоцвет, но никак не можешь преодолеть страх и вернуться за ним в лес. На другой день приходит некто и предлагает тебе новый камень. В глубине души ты сознаешь, что он не чета потерянному, но идти назад за тем первым все-таки слишком страшно. Означает ли это, что оброненный самоцвет перестал существовать? Или он все еще лежит там, сияя под палыми листьями и ожидая, когда ты вернешься за ним?

Элистан со вздохом закрыл глаза, лицо его мучительно исказилось.

— Ну конечно… Это мы должны вернуться за ним в лес. Как же мы заблуждались!.. Эх, девочка, если бы мне было отпущено время узнать хоть что-нибудь о твоих Богах…

И он протянул ей руку. Золотая Луна затаила дыхание и стала почти так же бледна, как и сам умирающий.

— Тебе будет даровано время, — прошептала она и взяла его руку в свою.

Танис, поглощенный происходившим, вздрогнул от прикосновения к плечу. За его спиной стояли Стурм и Карамон.

— Что такое? — спросил он быстро. — Стража?..