Драконы Перна (сборник)

— Значит, для моей? Мне вовсе не улыбается снова с тобой возиться, если тебе станет хуже!

Девушка наградила его таким сердитым взглядом, что Джексом попятился и побрел к берегу. И хотя до его импровизированного ложа под деревьями было рукой подать, он с трудом дотащился туда на отяжелевших ногах. Он рухнул на покрывало, облегченно вздохнул и закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, кто-то тряс его за плечо. Над ним, вопросительно глядя в его лицо, склонилась Брекка.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне снова что-то снилось...

— И снова что-то страшное?

— На этот раз интересное... только я опять ничего не запомнил.

Джексом потряс головой, отгоняя ночные видения, и вдруг понял, что сейчас полдень. Рядом с ним похрапывал Рут'. Чуть подальше, прислонясь к передним лапам Тирот'а, спал Д'рам. Ни Ф'нора, ни Кант'а не было видно.

— Ты, наверное, проголодался, — Брекка передала ему тарелку и кружку, которые принесла с собой.

— Долго я спал? — Джексом был недоволен собой. Он потянулся и почувствовал, как ноют мышцы.

— Несколько часов. Но тебе это только на пользу.

— В последнее время меня постоянно одолевают сны. Это последствие горячки?

Брекка заморгала, потом задумчиво нахмурилась.

— Дай подумать. Знаешь, я тоже здесь вижу больше снов, чем раньше. Может быть, это от солнца...

В этот миг проснулся Тирот'. Он заревел и стал потягиваться, засыпав своего всадника песком. Брекка коротко вздохнула и вскочила на ноги, не спуская глаз со старого дракона, который отряхивался и расправлял крылья.

— Брекка, нам пора! — крикнул Д'рам. — Ты слышишь?

— Да, слышу. Поторопитесь! — отвечала она, подняв руку в знак прощания.

То, что так взволновало Тирот'а, взбудоражило и файров, которые принялись носиться кругами, пронзительно чирикая. Рут' приподнял голову и, сонно оглядевшись, снова положил ее на песок, не обратив никакого внимания на поднявшуюся суматоху. Брекка обернулась и со странным выражением взглянула на белого дракона.

— Что случилось, Брекка?

— В Исте бронзовые начали пить кровь.

— Чтоб им ни Скорлупы, ни Осколков! — первоначальное удивление Джексома сменилось острым разочарованием и досадой на собственную немощь. Он так надеялся, что ему будет позволено присутствовать при этом брачном полете. Ему хотелось подбодрить Г'денеда с Барнат'ом.

— Мы и так все узнаем, — мягко сказала Брекка. — Там ведь будут и Кант', и Тирот'. Они мне все расскажут. А ты пока поешь!

Джексом послушно сунул нос в кружку, все еще проклиная постигшую его неудачу, и внезапно заметил, что Брекка опять приглядывается к Рут'у.

— С Рут'ом что-то не так?

— С Рут'ом? С чего ты взял? Он, бедняжка, так гордится, что воевал с Нитями без тебя... Сейчас он слишком устал, чтобы думать о чем-то еще.

Она встала и пошла прочь. Берд и Гралл, тихонько воркуя, опустились ей на плечи, и скоро все трое исчезли под тенистым пологом леса.

Глава 14

Раннее утро в мастерской арфистов.

Середина утра в Иста-Вейре.

Пятнадцатый Оборот.

Двадцать восьмой день восьмого месяца

Еще не начало светать, когда Робинтона разбудила Сильвина.

— Мастер Робинтон, пришла весть из Исты. Бронзовые начали пить кровь. Кайлит'а скоро взлетит. Вас ждут.

— Неужели? Спасибо тебе, Сильвина, — он зажмурился — свет лампы, с которой она сняла колпак, ударил ему в глаза. — А ты случайно не принесла мне... — тут арфист увидел у постели

дымящуюся кружку. — Милая моя, я тебе благодарен до конца жизни!

— Ты уж скажешь, — хихикнула Сильвина, выходя из комнаты, чтобы не мешать арфисту собираться.

Робинтон торопливо оделся — предрассветный холодок пробирал до костей. Заир, тихонько попискивая, привычно угнездился у него на плече, и арфист зашагал по коридору.

Сильвина с факелом в руках уже ожидала его в темном нижнем зале. Она повернула рычаг, освобождая тяжелый брус, которым закрывали на ночь массивную кованую дверь. Робинтон поднажал плечом и с тревогой ощутил острый укол в боку. Сильвина вручила ему гитару, заботливо укутанную от леденящего холода Промежутка.

— Я уверена, что Кайлит'у догонит Барнат', — сказала она. — Гляди-ка, вот и Дрент'!

Арфист увидел, как садится коричневый Дрент', гася скорость крыльями, и бросился вниз по лестнице. Дракон был явно возбужден, его глаза сверкали в темноте красно-оранжевым пламенем. Поздоровавшись со всадником, Робинтон слегка замешкался, чтобы закинуть за спину гитару, и, ухватившись за протянутую руку Д'фио, забрался коричневому на шею.

— Как распределились ставки? — спросил он всадника.

— Значит, так. Лучший, конечно, Барнат'. Он-то наверняка и догонит Кайлит'у. Хотя, — тут в голосе Д'фио послышалось сомнение, — четверка бронзовых, которых допустил к испытанию Н'тон, тоже хороша: все как один сильные молодые драконы, так и рвутся в бой. Так что вполне возможен сюрприз. Ставь на любого — не прогадаешь!

— Я бы не отказался, но мне, понимаешь ли, не к лицу...

— Если бы ты, мастер Робинтон, доверил дело мне, то, клянусь Дрент'овой скорлупой, «е пожалел бы.

— Так, значит, как всегда, после полета? — спросил арфист, сдаваясь. Он никогда не мог совладать с необоримой страстью к игре.