Драконы подземелий

Речной Ветер безмолвно взирал на воду. Солнечный свет заливал его лицо. Варвар был человеком нелюдимым. Он не любил делиться с окружающими своими переживаниями и сокровенными мыслями. Маска мрачного безразличия надежно скрывала истинные чувства, но Полуэльф видел лучившуюся сквозь нее радость.

— Мое счастье слишком велико, чтобы запереть его в каменных стенах, — тихо произнес Речной Ветер. — Мне нужно было разделить его с землей, ветром, водой и солнцем. И даже теперь мир кажется мне слишком тесным, чтобы его вместить.

Танис вынужден был отвести взгляд. Разумеется, он радовался счастью друга и чуть-чуть завидовал ему. Он тоже тосковал по любви. Ирония заключалась в том, что Полуэльф вполне мог обрести свое счастье. Ему только нужно было стереть из памяти темные кудри, сверкающие черные глаза и колдовскую лживую улыбку.

Словно угадав его мысли, Речной Ветер тихо произнес:

— Желаю тебе того же, мой друг. Может быть, ты и Лорана…

Но он не окончил.

Танис тряхнул головой и переменил тему:

— Мы должны встретиться сегодня с Элистаном и Искателями. Я хочу, чтобы ты и твои люди присоединились. Нужно определиться окончательно, что делать: оставаться или уходить.

Речной Ветер кивнул, но ничего не ответил.

— Знаю, время для этого не самое подходящее, — удрученно добавил Танис. — Хедерик Высокий Теократ — настоящий убийца всякой радости, но времени до начала снегопадов у нас почти нет.

— Из твоих слов можно сделать вывод, что ты уже принял решение остаться, — предположил варвар. — Ты считаешь это разумным? Мы все же слишком близко к Пакс Таркасу.

— Верно, но дорога завалена камнями и снегом. У драконидов есть дела поважнее, чем преследовать нас. Они покоряют народы. Какое им дело до горстки бывших рабов…

— Которые совершили побег и нанесли им поражение. — Речной Ветер пристально взглянул на Таниса. — Враги будут преследовать нас. Если покоренные народы услышат, что кто-то сбросил ярмо и обрел свободу, это даст им надежду. Армии Темной Владычицы пустятся за нами в погоню. Может быть, не сейчас, но они придут.

Полуэльф понимал: варвар абсолютно прав. Враг мог приближаться с каждым днем. Но Танис упрямо гнал от себя эти мысли. Он провел в странствиях пять лет. Все это время воин искал себя. Но понял лишь, что он совсем не тот, кем себя считал.

Ему так хотелось пожить в каком-нибудь тихом месте, которое он мог бы назвать домом. Где у него было бы время спокойно обо всем поразмыслить. Пещера, которую он делил с ворчливым старым гномом и вороватым, надоедливым кендером, конечно, не отвечала его представлениям об идеальном доме. Но все же по сравнению с дорогой даже такое пристанище казалось великим благом.

— Вполне разумный довод, мой друг, но Хедерик возразит, что у тебя есть своя причина покинуть эти места, — сказал Танис. — Ты и твои люди стремитесь на родину.

— Мы хотим вернуть отобранное у нас, — сказал тихо Речной Ветер. — Принадлежащее нам по праву.

— Но ведь ничего не осталось, — с грустью произнес Полуэльф, вспомнив сожженную деревню Кве-шу.

— Мы остались, — проговорил варвар.

Танис озяб. Солнце скрылось за облаком, отчего по телу сразу пробежала неприятная дрожь.

— Так, значит, вы продолжите путь в одиночку?

— Мы еще не решили окончательно, — покачал головой варвар. — Но к этому склоняемся.

— Понимаешь ли, Речной Ветер, — начал Танис осторожно, — вы, кочевники, стали для нас неоценимой поддержкой. Эти люди не привыкли вести подобный образ жизни. Прежде чем попасть в рабство, они были лавочниками, купцами, фермерами и сапожниками. Они уроженцы таких городов, как Хэвен и Утеха, и прочих городишек и деревень в окрестностях Абанасинии. Они не приспособлены к кочевой жизни.

— И веками эти горожане смотрели на нас сверху вниз, — угрюмо произнес Речной Ветер. — Они называли нас варварами, дикарями.

«А ты называл меня Полуэльфом», — подумал Танис, но вслух этого не сказал.

— В застенках Пакс Таркаса мы отбросили старые споры и предрассудки. Вместе трудились ради общей свободы. Зачем же возвращаться к этому теперь?

— Другие сделали это прежде нас, — бросил варвар.

— Ты имеешь в виду Хедерика? — спросил Танис. — Да он же настоящий осел, такой же тупой и упрямый. Сам знаешь. Хотя благодаря этому ослу мы встретили тебя и Золотую Луну.

Варвар улыбнулся воспоминанию.

— Действительно, — сказал он, смягчаясь. — Я об этом не забывал.

— Хедерик упал в огонь. Синий хрустальный жезл Золотой Луны исцелил его, он же не нашел ничего лучше, как обозвать ее ведьмой и тут же снова засунуть в очаг руку. А потом принялся носиться кругами, призывая на помощь стражу. Как можно обращать внимание на слова этакой бестолочи?

— Но другие обращают, мой друг.

— Знаю, — мрачно согласился Полуэльф. Он поднял пригоршню камешков и принялся по одному метать их в воду.