Драконы погибшего солнца

Герард, в сознании которого пылала каждая строчка и каждая буква этого письма, внимательно следил за выражением лица маршала. Губы Медана дрогнули, он сжал челюсти. Если бы Герард увидел на его лице радость, он, наверное, не удержался бы и убил его на месте, не думая о последствиях.

Но радости на лице Медана не было. Скорее напротив. Оно потеряло свой природный цвет и стало землисто-серым. Но вот он закончил чтение, с минуту постоял неподвижно и снова поднес к глазам пергамент. Маршал внимательно перечел его содержание во второй раз. Закончив, скомкал в руке и с проклятием швырнул на землю.

Скрестив на груди руки, он отвернулся к стене и мрачно застыл в полной неподвижности, пока наконец не овладел собой. Герард тоже не говорил ни слова. Возможно, это была самая подходящая минута для того, чтобы удалиться, но ему очень хотелось знать, что предпримет маршал.

Наконец Медан обернулся к нему. Он глянул на валявшийся на полу свиток, затем посмотрел на Герарда.

– Прочтите это, – кратко приказал он.

Герард вспыхнул:

– Это личное послание…

– Прочтите это, черт побери! – выкрикнул маршал. С усилием сдержав себя, он добавил: – Я разрешаю вам это сделать. Я должен обдумать, что мне следует предпринять, какой ответ послать Берилл и как он должен звучать. «Спокойно, – сказал он себе, – я должен действовать спокойно, иначе все пропало!»

Герард поднял с земли депешу и разгладил ее.

– Прочтите вслух, – приказал Медан. – Может быть, я не понял его. Может быть, я что-то понял неверно. – Тон его был ироничным.

Герард не стал читать формальное приветствие, начав прямо с основной части письма.

«До нас дошли сведения, – читал он, – сообщенные теми, кому дороги наши интересы, о том, что изгнанный нами колдун по имени Палин Маджере приобрел ценнейший и важнейший артефакт во время проживания на нашей территории без нашего на то позволения. Из этого заключаем, что артефакт наш. Мы должны и мы будем им владеть.

Далее. Нам сообщили, что Палин Маджере с каким-то кендером сбежал в Цитадель Света. Мы даем Гилтасу, королю эльфов, три дня сроку на то, чтобы он отыскал и артефакт, и преступников, и еще три дня сроку на то, чтобы он доставил их к нам.

Далее. Гилтас, король эльфов, должен послать мне голову эльфийской женщины по имени Лоранталаса, давшей приют колдуну и кендеру в своем доме и способствовавшей их побегу.

Если по истечении шести дней нам не будет доставлена голова этой женщины и если преступники и артефакт также не будут доставлены нам, мы отдадим приказ приступить к разрушению страны под названием Квалинести. Каждый представитель мерзкой нации эльфов, мужчина, женщина или ребенок, будет предан огню и мечу. Мы не позволим никому из них спастись. Что касается Цитадели Света, давшей приют преступникам, мы отдадим приказ Цитадель сжечь дотла, ее население убить и разыскать среди золы и костей необходимый нам артефакт».

Герард был рад тому, что прочел депешу раньше. Если бы ему не было известно ее содержание, он мог бы сейчас не справиться с собой. Даже теперь голос его прерывался, в груди что-то клокотало и ему приходилось скрывать свои чувства нарочитым кашлем. Закончив чтение, он посмотрел на Медана и увидел, что тот внимательно наблюдает за ним.

– Ну, и что вы об этом думаете? – сурово спросил маршал.

Герард еще раз откашлялся:

– Полагаю, господин, чрезвычайно самонадеянным шагом со стороны драконицы отдавать вам приказы. Неракские Рыцари – не ее собственная армия.

Выражение лица Медана изменилось, он почти улыбался.

– Отличный аргумент, Герард. Мы могли бы им прекрасно воспользоваться. Но, к сожалению, теперь это невозможно. Наше начальство уже давно ползает на брюхе перед великими драконами.

– Возможно, она не решится на это, ваша милость, – осторожно предположил Герард. – Не может же она пойти на уничтожение целой расы, огромного количества…

– Она и может, и сделает это, – мрачно ответил Медан. – Посмотрите на то, что она сделала в Кендерморе. Замучила тысячи маленьких созданий. Не то чтобы я считал это великой потерей, но это говорит о размахе ее действий.

Герарду приходилось слышать такие же слова о резне, учиненной среди кендеров, от Соламнийских Рыцарей. И часто он слышал, как они сопровождались смехом. Он знал, что среди соламнийцев были те, кто счел бы вполне обоснованным и полное уничтожение всех эльфов. «Мы считаем себя много лучше Рыцарей Тьмы. Как же, мы такие благородные и такие высоконравственные. На самом деле разница лишь в цвете нашего вооружения. Серебряное оно или черное, но скрывает оно одинаковые предрассудки, нетерпимость и невежество». Герардом овладел внезапный тяжелый стыд.

Медан принялся мерить шагами дорожку сада.

– Черт подери этих эльфов! Все эти годы я работал как вол, чтобы спасти их, и теперь оказывается, что все было напрасно! Черт побери их королеву-мать! Если бы только она прислушалась к моим словам! Но нет! Она поддерживала этих мятежников и им подобных, и что теперь? Она вынесла приговор и себе, и своим людям. Если только не…