Драконы Повелительницы Небес

Слуга Ариакаса побежал вперед, чтобы предупредить служителей Храма. Узнав, что он должен разместить опальную Повелительницу, настоятель был смущен и не знал, как реагировать. Вначале он разозлился, что его не поставили в известность заранее и не спросили совета, когда решалась участь предательницы. И уж во всяком случае, Ариакас должен был заблаговременно сообщить ему, что собирается заключить ее в Храме.

Хотя, разумеется, Ночной Властелин был рад видеть Темную Госпожу униженной и раздавленной, и, уж конечно, он не пропустил бы ее казни.

Он отправил Ариакасу короткий ответ, но никак иначе свой протест не выразил. Нескольких слуг он послал на Арену Смерти, распорядившись доставить в его ложу кушанья и напитки на тот случай, если мучения Китиары продлятся. У некоторых преступников агония продолжалась удивительно долго.

Храм Нераки располагался в центре города, постепенно возникшего вокруг. Храм одновременно существовал в двух измерениях: материальном и духовном. Некоторые, попав в него, ощущали себя там как во сне. Органические по природе, выросшие из семени Камня Основания, стены Храма, искривленные и деформированные, образовывали немыслимой формы помещения. Коридор, казавшийся прямым и коротким, внезапно делался длинным и извилистым, словно в кошмаре. Те, кто отваживался пройти по Храму в одиночестве, без сопровождения темных жрецов, либо безвозвратно терялись, либо сходили с ума.

У Китиары, как и у прочих Повелителей, были личные покои в Храме с отдельным входом, охранявшимся личной стражей. Однако их использовали лишь во время различных церемоний, предпочитая уютный номер в гостинице или, на худой конец, казарму неспокойной атмосфере Храма.

Императорские покои были самыми богатыми, уступая лишь комнатам Ночного Властелина. Однако Ариакас не любил там находиться. Он не доверял настоятелю, а тот, в свою очередь, завидовал императору. Базак Тарг знал дорогу, но был рад, когда один из темных жрецов вызвался проводить его. Они провели Китиару по лабиринту коридоров, в котором иногда путались даже служители. И на этот раз им пришлось сделать остановку и дождаться, пока еще один темный жрец не укажет им направление.

Шагая между двумя баазами, которые не хотели даже смотреть на нее, тем более разговаривать, Китиара пыталась придумать какой-нибудь план побега. Ариакас был умен. Храм оказался надежнее всякой тюрьмы. Даже если ей удалось бы выбраться из комнаты, куда ее заключат, Китиара могла бродить по этим коридорам целую вечность — и так и не найти выхода. Темные жрецы не стали бы ей помогать, они были бы только рады ее смерти.

Это был конец. На этот раз выхода она не видела. Она кляла этого болвана Верминаарда за то, что он позволил себя убить, кляла Таниса за то, что убил его, кляла Феал-хаса за то, что шпионил за ней, Тоэда — за то, что родился на свет, Ариакаса — за то, что не позволил ей продолжить войну в Соламнии. Если бы она сражалась с рыцарями, то не впуталась бы в эту гнусную историю.

Тарг провел ее в императорские покои, расположенные глубоко под землей, вдали от посторонних взоров. Покои, принадлежавшие Повелителям, напротив, находились наверху, над Залом Собраний. Кит всегда удивляло, почему Ариакас выбрал подземные апартаменты. Но, увидев их, она поняла. Это был настоящий бункер, куда вела лишь узкая винтовая лестница. К императорским покоям примыкала комната для солдат и обширная кладовая, до отказа набитая провизией. Небольшой отряд мог обороняться здесь сколь угодно долго.

Жрец зажег факел и отправился вперед, чтобы обезвредить многочисленные капканы и ловушки. Воздух был сырым и затхлым. По стенам тянулись ниши, в которых могли укрыться стрелки. Двигаться по лестнице можно было только по одному, а узкие ступени были предательски опасными, так что даже драконидам, с их длинными когтями, приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть. Внизу виднелась массивная железная дверь, управлявшаяся при помощи сложного механизма. Базаки ввели Кит через эту дверь в просторные, роскошные, темные и гнетущие покои.

„Нет ничего странного в том, что Ариакас отказывается в них жить, — подумала Китиара, стараясь унять дрожь. — Если все пойдет плохо, здесь вступит он в последний бой, и, если поражение будет неизбежно, здесь он умрет. По крайней мере, он погибнет сражаясь“, — с горечью констатировала она.

Ариакас велел запереть Темную Госпожу в кладовке. Тарг подвел ее к мрачному, лишенному окон помещению, примыкавшему к кухне. Жрец принес ей одеяло, чтобы постелить на холодный каменный пол, ведро для отправления естественных нужд и спросил, хочет ли она есть. От еды Китиара с отвращением отказалась. Ее желудок был словно перевязан тугими узлами, и ее немедленно вырвало бы, стоило ей проглотить хоть кусочек.