Драконы, твари, люди. Часть 1: Адаптация

Армейские, если не брать в расчёт тех, кто выбывал по медкомиссии, по статистике примерно в трети случаев переходили на «наземные» должности. Кто-то уходил «на гражданку» или просто максимально менял род деятельности… Но большинство соглашались, спустя полгода, оседлать нового дракона.

Конечно, кодовцы реагировали куда хуже – их синхронизация была нерационально повышенной. Но есть же методички по простейшей адаптации!

Просто комендант Эллер счёл, что всё так и должно быть.

«Я всегда знал, что он чокнутый…»

Что ж, сейчас этот парень определённо был куда ближе к утрате рассудка, чем когда они беседовали по дороге сюда.

– Можете идти, – кивнул к охраннику Стрельницкий, заходя в камеру. Ещё раз оглядел своего горе-диверсанта. Вздохнул, массируя переносицу. – Ну привет… Лавр. Или всё-таки Дмитрий Лавров? Дима, значит.

То ли знакомый голос, то ли собственное имя заставило-таки парня поднять тусклый взгляд.

– Как видишь, как тебя зовут, я действительно узнал сам.

Стрельницкий улыбнулся, словно их разговор случился буквально вчера, и парень мог узнать шутку.

На деле этот Дима-Лавр хорошо, если хотя бы визитёра узнал…

В помещении остро пахло дезинфицирующим средством. Её к приезду высокого гостя явно отмыли заодно с самим обитателем – у того, вон, даже волосы высохнуть не успели.

А вот побриться ему не дали.

– И, да, борода тебе, на мой вкус, категорически не идёт, – доверительно сообщил Стрельницкий, присаживаясь на единственный стул. – Похож на заросшего медведя.

Парень медленно, словно впервые это заметив, провёл ладонью по превратившейся в бороду щетине и отстранённо пожал плечами.

Ну, реагирует – уже хорошо. Даже не хочется думать, каким бы Стрельницкий его застал ещё через неделю…

Дверь загремела, и в камеру заглянул Василий с термосумкой и вторым стулом. Отчитался по камерам, поставил стул, на него сумку, вручил полковнику кофе и удалился. Из сумки, перебивая вонь моющего средства, потёк ядрёный аромат хорошо прожаренной курицы и картошки фри.

Стрельницкий оперативно выставил на стол картонное ведро с картошкой и фирменными крылышками, два свёртка с бургерами, соус, салфетки, литровую бутылку газировки, и к концу уже сам почувствовал, как рот наполняется слюной.

Фастфуд пах вечноголодной юностью. Точнее, редкими и оттого ещё более запоминающимися «пиршествами» после очередной стипендии.

Лавр неожиданно шумно сглотнул.

– Я ещё не обедал, ты, как я знаю, тоже. – Стрельницкий радушно махнул рукой, изображая этакого доброго дядюшку. – Так что приятного нам аппетита. Налетай, не стесняйся, боюсь даже вообразить, какой бурдой тут кормят.

Сам, правда, начал с хорошего глотка кофе.

Парень, помедлив, переставил сумку на пол и сел. Вытащил ломтик картошки, сжал в пальцах, задумчиво рассматривая вылезшее пюре.

– Ешь, – с нажимом произнёс Стрельницкий. – А потом поговорим.

Демонстративно отставил кофе и принялся разворачивать свой бургер.

Лавр раздражающе медленно отправил картошку в рот и послушно потянулся за второй.

Следующие десять минут полковник молчал, жуя свой бургер и внимательно наблюдая. Манящей силе фастфуда Лавр сдался где-то на шестом ломтике: прожевал нормально и после него вытащил уже кусок курицы в хрустящей панировке – то самое фирменное крылышко.

Откусил, и на лице проявилась некоторая растерянность. Первая эмоция за всё время.

Сам Стрельницкий жевал свой бургер и с лёгкой грустью думал, что десять лет назад то ли фастфуд был вкуснее, то ли он сам – голоднее.

А может, атмосфера больше способствовала…

Наконец, Лавр справился с куриным крылышком и, дотянувшись, открыл газировку. Та весело и бурно зашипела, пытаясь удрать.

– Спасибо, – вдруг произнёс парень. Голос его был всё такой же хриплый, отрешённый.

От неожиданности Стрельницкий чуть не поперхнулся последним куском бургера.

– Пожалуйста, – максимально серьёзно ответил он, запив кофе (нет, кофе с бургером всё-таки категорически не сочетался). – Готов поговорить?

Стрельницкий, в отличие от коменданта, методички читал. И шёл сейчас по ним: знакомый голос, спокойный разговор, дружелюбная атмосфера, новые вкусы и запахи. Что может быть ярче фастфуда, тем более после тюремного пайка?

И это работало.

Лавр, подумав, едва заметно кивнул. Взгляд его уже был чуть более осмысленный, чем десять минут назад.

– Хорошо.

Стрельницкий вытащил крылышко, надкусил и замер, осознав, насколько острым оно было. Неудивительно, что даже Лавра проняло.

Отложив крылышко на обёртку бургера, полковник тщательно вытер руки салфеткой, сделал щедрый глоток своего восхитительно холодного кофе и, помолчав, спросил:

– Какие инструкции ты дал своему… своей драконице?

Лавр откинулся на спинку стула, каким-то безотчётным, механическим движением расчёсывая чип на шее. Кожа вокруг вживлённого регулятора была красная, воспалённая, и это тоже Стрельницкому не нравилось (ему ничего не нравилось, честно говоря, – даже бургер).

– Улетать, – отрешённо произнёс Лавр, сверля взглядом точку над плечом полковника. Тот не повёлся и оборачиваться не стал.

– Вот так абстрактно?