Драконы весеннего рассвета

«Танис Полуэльф был ранен в битве за Вингаардскую Башню. Сначала ему казалось, что рана совсем не опасна, но потом его состояние ухудшилось, и теперь даже темные жрецы не надеются ему помочь. Я распорядилась перевезти его в Даргаардскую Башню и ухаживаю за ним сама. Танис отлично знает, что дела его плохи. Он хочет, чтобы ты присутствовала у его смертного ложа. Он собирается что-то объяснить тебе и говорит, что только это даст его душе отойти с миром.

В общем, так. Я предлагаю тебе сделку. У тебя в плену находится Бакарис, мой офицер, схваченный неподалеку от Вингаардской Башни. Я хотела бы обменять его на Таниса Полуэльфа. Это могло бы произойти завтра на рассвете, в рощице за городскими стенами. Если ты не склонна мне доверять, захвати с собой Танисовых приятелей, Флинта Огненного Горна и Тассельхофа Непоседу. Но смотри, никого, кроме них! За воротами города тебя будет ждать тот, кто принес это письмо. Если он сочтет, что с твоей стороны все честно, — он проводит тебя туда, где находится Полуэльф. Если же нет, Таниса ты больше живым не увидишь.

Я делаю это лишь потому, что обе мы — женщины, а значит, способны понять чувства друг друга.

Китиара».

Последовало неловкое молчание.

— М-м-м, — пропыхтел Флинт и вновь свернул письмо трубочкой.

— Как ты можешь быть настолько спокойным! — возмутилась Лорана и выхватила у гнома свиток. — А ты? — гневно обернулась она к Тассельхофу. — Почему ты сразу мне не сказал? Чего дожидался? Когда тебе дали это письмо?.. Ты прочел, что он умирает, и… И ты… Лорана спрятала лицо в ладонях.

Тас смотрел на нее, приоткрыв рот.

— Лорана, — сказал он, помедлив. — Но не думаешь же ты, в самом деле, будто Танис…

Она рывком выпрямилась. Ее глаза, непроглядно темные от потрясения и горя, обратились на Флинта, потом на Таса.

— Значит, вы не верите, что письмо настоящее? — спросила она изумленно.

— Ну конечно же, нет, — сказал Флинт.

— А ты как думаешь? — хмыкнул Тас. — Обман чистейшей воды. Ну рассуди сама: мне вручил его драконид! И потом, Китиара теперь — Повелительница Драконов. Так неужели же Танис… Лорана неожиданно отвернулась. Тассельхоф замер на полуслове и вопросительно посмотрел на Флинта. Гном, казалось, постарел на глазах.

— Вот, значит, в чем дело, — проговорил он негромко. — Мы видели, как ты разговаривала с Китиарой на стене Башни Верховного Жреца. И, похоже, вы с ней обсуждали не только гибель Стурма. А, девочка?

Лорана молча кивнула. Она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.

— Я не стала вам говорить… — Прошептала она еле слышно. — Я не могла… И потом, я еще надеялась… Китиара сказала мне, будто она оставила Таниса в… В каком-то месте, которое называлось Устричный… Заправлять делами в ее отсутствие — так она выразилась…

— Вранье! — без тени сомнения заявил кендер.

— Нет, — покачала головой Лорана. — Она права — мы с ней женщины и можем понять чувства друг друга. Я знаю, она не лгала. Она сказала мне правду. И потом, тогда, в Башне, она упомянула сон… — Лорана приподняла голову. — Вы помните тот наш сон?

Флинт кивнул: воспоминание было не из приятных. Тассельхоф переступил с ноги на ногу.

— Только Танис мог рассказать ей о сне, который всем нам приснился, — проглотив застрявший в горле комок, продолжала Лорана. — И я видела его с ней в том сне, точно так же, как видела я и смерть Стурма. Все сбывается…

— Нет, погоди-ка, — ворчливо перебил Флинт, цепляясь за ускользающую реальность, точно утопающий за соломинку. — Ты сама говорила, что тебе примерещилась твоя собственная смерть — сразу, мол, после того, как не стало Стурма. Ну, покамест ты живехонька. И тело Стурма им растерзать не удалось…

— И я не помер, как во сне, — жизнерадостно встрял Тас. — С тех пор я вскрыл уже тьму-тьмущую замков… Ну, не совсем тьму-тьмущую, скажем лучше — некоторое количество, но иголки с ядом не было ни в одном! И потом, Лорана, Танис ни за что бы не стал…