Драконы войны

Дерек молча взял пергамент и пошел к воротам. Эран последовал за ним. Как только они укрылись от бури, Дерек развернул записку и поднес ее поближе к факелу. Чернила размыло дождем, один из углов пергамента был измазан кровью, но слова все равно можно было прочитать. К удивлению Дерека, послание, написанное уверенным быстрым почерком, было на безупречном соламнийском:

«Господину этого замка. Посмотрите, какая смерть вам предстоит. Сдавайтесь. Темная Владычица».

— Так что же, — сказал Эран с неестественной улыбкой, — нам пришел конец или как?

Слухи разлетелись быстро. Враг был уже рядом, и слуги, оруженосцы и лакеи решили, что лучше встретиться в горах с разъездом хобгоблинов, чем иметь дело с драконами. Рыцари у ворот подземного выхода отважно сдерживали перепуганных мужчин и женщин, надеявшихся покинуть замок Хранителей Венца. В конце концов, опасаясь бунта, Дерек приказал рыцарям пропустить уходящих. К наступлению сумерек в замке остались только рыцари и несколько храбрых простолюдинов. Новость о предостережении, полученном от Темной Владычицы, укрепила решимость многих рыцарей, правда, те, кто помоложе, начинали трусить.

С наступлением ночи буря усилилась. Завыл ветер. На затянутом тучами небе вспыхивали молнии, и от грома содрогались камни замка. Эран с неудовольствием прекратил делать стрелы и начал чистить меч. Дерек шел по внутренней стене и старался приободрить рыцарей. Он обнаружил, что некоторых из них на посту не оказалось, и решил, что они дезертировали.

— М-милорд, — сказал сэр Пакс. — Они пошли в старую молельню.

Эдвин стоял на коленях в молельне, склонив голову, и руки его сжимали старинный меч Трумбранд. Истерзанное тело разведчика было положено на погребальные носилки. Эдвин не шелохнулся. Возможно, он и заметил, что внесли труп, но не подал виду.

Молодые рыцари пробрались вперед, нервно поглядывая друг на друга. Эдвин не поднял глаз даже тогда, когда они преклонили колени слева и справа от него. Глаза его были закрыты, дышал он медленно и глубоко, губы были слегка приоткрыты.

— Подайте мне знак, — молился он, обращаясь ко всем силам, которые могли бы прислушаться к его мольбам. — Я не боюсь. Я сделаю то, что вы потребуете. Только дайте мне знать, что я не один.

Снова и снова повторял он свою простую мольбу. Молитва заполняла его мысли, не давала чувствовать голод и усталость, приносила мир и спокойствие. В юности он часто заходил в молельню, когда удавалось, незаметно для Дерека, отлучиться на час или два. Бывало, он преклонял колени и совершал бдения, как это делали в преданиях Хума, Винас и Рыцарь в Капюшоне. Иногда Эдвину казалось, что он почувствовал что-то, но никогда не был в этом уверен. Сейчас его молитва, была пылкой как никогда. К замку приближались драконы — настоящие драконы. Но если существуют настоящие драконы, значит, и Хума мог существовать на самом деле. А, следовательно — Эдвин трепетал от этой мысли — существует и Паладайн!

— Ты, должно быть, устал, молодой человек.

Эдвин внезапно затаил дыхание и чуть не закашлялся. Он открыл глаза и удивленно осмотрелся. Перед ним никого не было. Слева и справа дремали решившие присоединиться к нему молодые рыцари.

— Я говорю, ты, наверно, устал, Эдвин.

Голос раздавался из-за его спины. Хранитель Венца поморщился, чувствуя, как одеревенели от многочасовой неподвижности суставы, и повернулся вполоборота, чтобы посмотреть на пришедшего. Позади Эдвина стоял Пакс Гаретт, и на лице старого рыцаря читалось сочувствие. Он опустил руку в железной перчатке на плечо Эдвину и ласково улыбнулся.

— С-сэр Пакс! — запинаясь, пробормотал Эдвин. — Почему вы пришли? Что-то стряслось? — Он начал подниматься, тревожно наморщив лоб, сжимая в руке Трумбранд. — Нас атакуют?

— Нет-нет, — сказал Пакс. Мягко, но настойчиво он заставил Эдвина снова опуститься на колени. — Ничего настолько дурного не стряслось. Мне просто нужно было ненадолго передохнуть от этой несносной бури. — Он глянул через плечо на закрытую дверь молельни. — А еще этой ночью я должен был поговорить с тобой. — Он взял фляжку, висевшую у пояса, откупорил ее и сделал большой глоток. Вытерев седые усы, он передал флягу Эдвину. — К сожалению, это просто вода, — добавил старый рыцарь. — Пришли времена, когда более крепкие напитки обжигают мое старое нутро.

Эдвин взял флягу и жадно отпил. Хрустнув коленями, Пакс присел рядом с ним.

— Зачем же вы пришли сюда? — спросил Эдвин. — Мой брат, конечно же…

Пакс покачал головой, пронзительно посмотрев на Эдвина:

— У твоего брата и без того полно забот. Я знал, что рано или поздно настанет такой день. И, — добавил он с лицом человека, у которого сбылась заветная мечта, — я в некотором роде рад, что он настал. Ты всегда был особым человеком, Эдвин. Немногие в наши дни верят в предания. Во времена моего детства тоже находились люди, насмехавшиеся над легендами, но таких было мало. Теперь другие времена. Сказания считают вымыслом, а Кивалена Сота и Рутгера из Сэддлвея — просто ловкими лгунами.