Драконы войны

— Он немного тиховат.

— Спит, наверно. Дракониры любят поспать.

— Жутко ленивые парни по большей части. Базил нагнулся, открыл мешок и вытряхнул Релкина. Тот упал ничком. Ни звука, ни движения.

Базил нагнулся, осторожно поддел кляп кончиком когтя, потянул его вверх, вытащил тряпку и отбросил в сторону. Но Релкин по-прежнему не двигался.

Драконы посмотрели друг на друга с беспокойством.

— Клянусь дыханием предков, он не двигается, — сказал Пурпурно-Зеленый.

— Клянусь дыханием, ты прав. — Баз пошевелил Релкина когтями, хорошо ухоженными когтями, подстриженными и отполированными, аккуратно подпиленными. Без драконира жизнь в диком лесу будет куда менее удобной, чем та, к которой они привыкли.

Релкин оставался все в том же положении, явно не подавая признаков жизни. Базил использовал кончик своего сломанного хвоста, чтобы еще раз подтолкнуть юношу. Ничего не изменилось.

— Ой, клянусь Первым Яйцом, я боюсь, — произнес Пурпурно-Зеленый.

Базил тоже был испуган. Он осторожно пошевелил плечо юноши двумя пальцами. Юноша лежал обмякшей неподвижной массой, совсем непохожий на прежнего Релкина. Баз вообразил самое худшее:

— Парень недостаточно здоров для такого путешествия. Глупые драконы забыли, что дракониры изнежены и легко ломаются.

Базил почувствовал, как внезапная волна печали накатила на него.

— Да простят меня наши древние боги, я убил его. Я не подумал как следует. Парень мертв.

Пурпурно-Зеленый издал громкий тоскливый вопль и уселся на бревно, которое истошно заскрипело под его огромной тушей. Он нежно ткнул в бок Релкина своими когтями, но драконир не ожил.

— Я очень опечален. Думаю, что я сделал глупую ошибку. Я хотел помочь парню. Было бы не правильным просто глядеть, как его вешают. Парень научил этого дракона многому. Без него я не смог бы выжить в легионах.

Базил кивал, слушая исповедь раскаявшегося дикого дракона.

— Весьма справедливо, — подтвердил он.

— Помнишь, как он научил меня пользоваться хвостом и мечом одновременно?

— О да, — пробормотал Базил. — Это было стоящее дело. Такое забыть нельзя.

— Он учил меня, а у самого хвоста не было! У людей нет хвостов.

— Это одна из великих тайн. Как может какая-либо раса стать могущественной, не имея хвоста!

Они оба кивнули, потому что это, конечно, была одна из неразрешимых загадок жизни. Взять этих людей, их города, их корабли и сделанные ими вещи — люди были мастерами на все руки, они умели делать много умного, и все же у них не было хвоста. Для драконов хвост был приспособлением для хватания, подвижным, полезным во многих случаях; иметь хвост — значило иметь как бы третью руку. Было трудно осознать, что кто-то может жить вообще без хвоста.

Они еще долго сидели, уставившись на безжизненное тело, распростертое на земле. Базил вывернул второй мешок, в котором было все, что осталось от парня: его арбалет, ножны для кинжала, а также ящик и сумка, содержащая инструменты для ухода за драконом.

— Парню теперь уже не будут нужны все эти вещи.

Они оба покивали и вновь впали в мрачное молчание.

— А что мы будем делать с его телом? — спросил немного погодя Пурпурно-Зеленый.

— Люди обычно хоронят своих мертвых в земле. Нам надо будет вырыть яму и положить его туда.

— Клянусь горячим дыханием старого Глабадзы, что за странный обычай!

— Я знаю. Они сжигают драконов, но хоронят людей, хоронят даже собак и кошек.

Драконы почувствовали, что обстановка стала торжественной, когда они осознали факт смерти драконира. Печаль витала над ними, и они склонились перед ней.

— Мы отнесем его на высокое место и там похороним. Его дух будет наслаждаться хорошим видом целую вечность.

— Что ж, это великолепная идея. А где?

— На горе Ульмо. Мы отнесем его на гору Ульмо. Я знаю там хорошее местечко.

Это был высокогорный луг над зарослями сосняка, где Баз два года тому назад встретил Пурпурно-Зеленого. То самое место, где он влюбился в зеленую дракониху Высокие Крылья.

Пурпурно-Зеленый тотчас же все понял:

— Ладно, давай отнесем его туда.

Базил взялся за мешок и обнаружил, что почти разорвал его на две половины. Теперь вещь стала для них бесполезна, и это породило мрачные предчувствия многочисленных трудностей, которые встанут перед ними без драконира.

— Ой, клянусь дыханием, — застонал он, — у нас такие неловкие руки для жизни в мире людей. Все эти вещи так малы, чисты и хрупки.

— Истинно так, — согласился Пурпурно-Зеленый.

Они постояли, мрачно кивая, потерянные и погруженные в печаль.

Они все еще стояли там, когда минуту спустя , позади них раздался голос:

— Не самое вдохновляющее начало вашей жизни в глуши без драконира, я бы сказал.

Их головы дернулись с почти слышимым хрустом. Драконир сидел.

— Он живой! — воскликнул Пурпурно-Зеленый.

— Но не благодаря вам. — Релкин все еще сидел там, дышал и явно был жив.

— Возблагодарим же богов старого Драконьего дома, — воскликнул Пурпурно-Зеленый.

— За что? За то, что позволил родиться вам, двум дуракам? Ну, во-первых, я не умер.

— Что? — Пурпурно-Зеленый был ошеломлен. — Трюк? Ты одурачил нас?

— Вы это заслужили.