Драконы войны

Редкий снял с костра поджаренных белок и начал есть. До того как он покончил с первой, послышался рев ветра и шум гигантских зеленых крыльев; дракониха пролетела над их головами и сбросила тушу лося на зеленую траву лужайки.

Драконы помчались туда. Малыши взлетели, добрались до лося первыми и разорвали его пополам.

Базил и Пурпурно-Зеленый подошли позже и были вынуждены убеждать малышей отдать им часть добычи.

Никто не хотел уступать. Слышалось ворчание и скрежет зубов. Базил понял, что он наблюдает дикий мир Драконьего гнезда. Он нашел свою подругу и детей. И теперь был свободен от них. Драконята останутся с матерью, а он сможет найти других подруг и иметь других детей. Но жить, как они, как дикие животные, он не способен.

Дракону с ломаным хвостом остается довольствоваться лишь тем, что он будет жить в их памяти. Возможно, они даже будут рассказывать своим собственным детям о бескрылом дедушке. Базил подумал, что для драконьего мира такая ситуация вполне обычна. Он сам провел лишь короткое время со своим отцом, большим драконом по имени Кос, умершим, когда Базил был еще совсем юным.

Хвостолом смотрел на малышей, которые пожирали лося. Конечно, надо было заставить их отдать мясо. В конце концов, они дикие. Базил должен был сознаться, что очень рад одному обстоятельству. Ему не придется охотиться, чтобы прокормить их! И вообще они с Пурпурно-Зеленым не могли жить здесь одни, и даже с Релкином все оказалось слишком сложным.

Незадачливый папа съел переднюю ногу и лопатку лося, которые отобрал у Гренер. Бранер все еще скандалил с Пурпурно-Зеленым по поводу раздела его части добычи.

Зеленая дракониха появилась с новой тушей. Она приземлилась и ела отдельно, никому не предлагая разделить с ней лося, который был довольно крупным.

Базил задумался о жизни в легионе. На этот раз он думал об утреннем подъеме, после которого получал гигантскую плошку горячей овсянки, дюжину пшеничных булочек, поджаренный бекон, яичницу из дюжины яиц и несколько буханок свежего хлеба, облитого акхом. Господи, какое богатство запахов у еды, какие вкусовые оттенки у жареного, печеного, вареного, приправленного акхом, и как хорош сам акх!

Дракон-дезертир выбросил из головы эти воспоминания и принялся жевать жилистое лосиное мясо и хрустеть твердыми костями.

Конечно, в жизни легиона была и другая сторона – сражения и риск смерти. Базил был ветераном уже трех кампаний и видел, как большинство его прежних товарищей по Сто девятому эскадрону сожгли на погребальных кострах.

В легионах драконам жилось хорошо, и когда они погибали в сражениях, их сжигали с почестями и славой. И еще долго будут слагать песни о великом Кепабаре, павшем при Оссур Галане. И о Сорике, который умер на горе Красный Дуб. И об элегантной Несесситас, убитой на арене Туммуз Оргмеина.

Жилистый лось был съеден до крошки, но все равно в желудке у Базила урчало. Он потер свой живот, на котором не осталось ни складочки жира.

Может быть, глупый дракон действительно вскоре умрет от голода.

Релкин подбросил в костер веток и вскипятил немного воды. Он вытащил аптечку, протер зонды, вытащил примочки. Затем подошел к Гренер.

Маленькая зеленая дракониха посмотрела на него неуверенно. Инстинктивно она не любила все, что связано с людьми. Но острые рога лося оставили шестидюймовую рану, которая болела все сильнее и сильнее. Все вокруг раны было воспалено, включая мышцы.

Она ничего не сказала, но отошла от парня подальше.

– Ну что ты, дай я обработаю. Если я этого не сделаю, тебе будет хуже. Такая рана, как твоя, может тебя даже убить.

– Убить?

– Рана загнивает от маленьких невидимых существ, которые живут в воздухе. Они портят все, что не защищено кожей. Раз тебе порезали кожу, значит, ты пустила их к себе внутрь. Поэтому раны необходимо всегда очищать. А драконир держит свои инструменты в кипящей воде, перед тем как использовать. Кипящая вода, любое сильное нагревание убивает маленькие существа.

Глаза Гренер от удивления широко раскрылись.

– Откуда ты это знаешь? – прошептала она.

– Это мудрость Кунфшона. Она хорошо известна в Аргонате.

Малышка никак не могла решиться, и тогда Релкин подал знак Базилу. Тот принялся уговаривать дочку. Сначала она ни в какую не соглашалась, но под конец успокоилась и позволяла, чтобы Релкин обработал ее рану. Он предупредил, что при лечении будет неприятно и даже больно. Затем принялся тщательно обрабатывать рану дезинфицирующими тампонами. Малышка, тело которой было ненамного больше человеческого, испустила пронзительное шипение, которое вскоре перешло в свист. Постепенно свист сменился угрожающим рычанием.

– Тихо, тихо, – пробормотал он. – Боль говорит тебе о том, что лечение начало действовать, вот и все.

– Не хочу боли. Хочу отсюда улететь.

– Подожди немножко.

Релкин сделал примочку из протертых листьев подорожника с тимьяном и диким чесноком. Гренер злилась, хотя боль уже уменьшилась.

– Пусть повязка останется еще на два дня, не больше. Потом ты можешь ее сорвать. К этому времени примочка подействует.