Драконы зимней ночи

Но если не считать этого обстоятельства, члены маленького отряда пребывали в добром расположении духа. Все, кроме гнома: Флинта пришлось вносить на корабль на руках, после чего его сразу же свалила морская болезнь. Остальные радовались — поход к Ледяной Стене увенчался замечательной победой. Между прочим, они везли с собой не только Око, но и обломанное древко старинного оружия: все сошлись на том, что это и было легендарное Копье.

Только тогда они еще не понимали всего значения своей находки…

* * *

…Вместе с Дереком Хранителем Венца и двумя другими молодыми рыцарями, присоединившимися к ним в Тарсисе, они обыскивали замок Феал-хаса, стремясь найти Око Дракона. Поиски шли трудно, к тому же на них без конца набрасывались то люди-моржи, то зимние волки, то медведи. Друзья уже задумывались, не зря ли они затеяли этот поход. Но Тас клялся, что в книге из тарсийской библиотеки было написано черным по белому: Око здесь. И поиски продолжались.

Тогда-то и предстало их глазам нечто воистину потрясающее — громадный, более сорока футов ростом, дракон, вмерзший в ледяной монолит. Его крылья были развернуты, как если бы он собирался взлететь, а шкура отливала сверкающим серебром. Он разевал пасть в яростном крике, но облик его был исполнен грозного благородства. Отвращения и ужаса, который внушали, к примеру, алые драконы, не было и в помине. Более того, сердце сжималось само собой, скорбя о гибели великолепного создания…

Но самым странным было даже не это. На спине дракона восседал всадник! И притом не Повелитель, на которых друзья успели уже насмотреться. Древние доспехи свидетельствовали, что перед ними был Соламнийский Рыцарь! А в руке его, затянутой в боевую перчатку, было зажато обломанное древко длинной пики…

— Каким образом Соламнийский Рыцарь оказался верхом на драконе? — невольно подумав о Повелителях, удивилась Лорана.

— Бывали среди Рыцарей и отступники, переметнувшиеся на сторону Зла, — сказал Дерек. — Мне стыдно даже упоминать об их существовании, но, увы, это так.

— Я не чувствую здесь никакого зла, — сказал Элистан. — Только величайшую скорбь. Но отчего они умерли? На них не заметно ран…

— Где-то я уже видел подобное, — сосредоточенно хмурясь, перебил Тассельхоф. — Какую-то картину… Рыцарь верхом на серебряном драконе. Где же это было…

— Ну-ну, — фыркнул Флинт. — Ты у нас и мохнатых слонов время от времени видишь.

— Я серьезно! — возмутился Тас.

— Где ты мог видеть это, Тас? — ласково спросила Лорана, видя, что кендер готов был обидеться по-настоящему. — Попробуй припомнить.

— Кажется… — взгляд Тассельхофа устремился в пространство. — Почему мне Пакс Таркас в голову лезет? И Фисбен…

— Фисбен!.. — взорвался Флинт. — У несчастного старикашки мозги были набекрень еще круче, чем у Рейстлина! Если только это возможно!..

— Я не знаю, что имеет в виду Тас, — сказал Стурм, задумчиво глядя на дракона и его всадника. — Но моя мама, помню, рассказывала, что Хума отправился в свой последний бой верхом на Серебряной Драконице, с Копьем в руке…

— А моя мама, помнится, всегда наказывала мне оставлять пряник для Старца-в-Белых-Одеждах, который будто бы посещал наш замок в дни праздника Середины Зимы, — пренебрежительно фыркнул Дерек. — Нет, это без сомнения Рыцарь-изменник, предавшийся Тьме.

И Дерек с двоими молодыми рыцарями повернулся идти прочь, но остальные не спешили уходить, не в силах отвести глаз от тех двоих в прозрачной ледяной глыбе.

— Ты прав, Стурм. Я знаю, это Копье, — сказал наконец Тас. — Я не знаю, каким образом я это знаю… Но вот знаю, и точка.

— Может быть, ты что-то видел в той книге, там, в Тарсисе? — переглянувшись с Лораной, спросил Стурм. Необычная серьезность кендера показалась им обоим удивительной и, пожалуй, даже пугающей.

Тас пожал плечами.

— Не помню, — сказал он совсем тихо. — Мне очень стыдно…

— Может, возьмем обломок с собой? — нерешительно предложила Лорана. — По-моему, не повредит…

— Поторопись, Светлый Меч! — донесло эхо суровый, повелительный голос Дерека. — Вряд ли они надолго потеряли наш след…

— Но как его вытащить? — спросил Стурм, не обращая внимания на приказ. — Там добрых три фута льда…

— Я справлюсь, — сказал Гилтанас.

Проворно вскочив на выступ ледяного утеса, молодой эльф запустил пальцы в неприметную трещину и стал карабкаться вверх. Добравшись до крыла дракона, он пополз дальше на четвереньках и наконец добрался до древка, стиснутого в мертвой руке седока. Приложив ладони ко льду, Гилтанас произнес несколько слов на таинственном языке волшебства…

Алое сияние излилось с ладоней эльфа в прозрачную толщу и быстро растопило ее. Спустя считанные мгновения образовалась глубокая дыра; Гилтанас запустил в нее руку и ухватился за древко. Однако другой конец его все еще держала смерзшаяся ладонь погибшего. Гилтанас так и этак пытался извлечь обломок, даже пробовал разомкнуть пальцы рыцаря… Холод, которым дышал лед, в конце концов вынудил его отказаться от этих попыток и спрыгнуть вниз.

— Бесполезно, — сказал он. — Застряло насмерть.