Дракула

Специалист по средневековому праву Раду Константинешку сравнил пытки Дракулы с теми, которые предусматривались саксонским правом в Трансильвании, в центральной и юго-западной Европе на протяжении второй половины XV века. Изучая Codex Altenberger, названный по имени королевского судьи из Сибиу, современника Дракулы Томаса Альтенбергера, Константинешку выяснил, что саксонцы из Трансильвании до создания настоящего законодательства Венгрии использовали несколько источников: сборник немецкого права «Швабское зерцало» (Der Schwabenspiegel), скопированный несколько раз в Вене и Винер Нойштадте между 1448 и 1463 годами, потом в 1468–1477 годах в Огсбурге; право Магдебурга; право Иглау, используемое также в Сербии, а потом в Оттоманской империи; а также Нюрнбергское право, печатаемое с 1484 года.

Все эти кодексы, как декреты и приказы короля Венгрии, отличаются между собой лишь степенью жестокости наказания, как и русский «Судебник» Ивана III от 1497 года, вдохновлённый, вероятно, теми же источниками благодаря Фёдору Курицыну. Из этого следует оригинальный вывод: Влад, мучая и подвергая пыткам саксонцев в Трансильвании и своих румынских подданных в Амласе и Фагараше, не причинял им ничего такого, чего не было бы записано в их собственных законах. Некоторые из этих пыток рассматривались как «Божья кара», например огненные или водные наказания за грабежи или выпуск фальшивых монет. В этих кодексах торговцы, которые не уважали коммерческие и таможенные предписания, приравнивались к грабителям и подвергались жестоким пыткам, как и клятвопреступники, колдуны, отравители, прелюбодеи, поджигатели и отцеубийцы. Сажание на кол было всего лишь румынским и венгерским вариантом восточных пыток. Серьёзные наказания применялись к торговцам, не уважавшим коммерческие законы, а также к нищенствующим монахам, которые использовали вьючных животных или повозки на двух или четырёх колёсах, чтобы перевозить милостыню.

Для Константинешку действия Влада стали результатом приведения в жизнь юридических проектов своего времени, а отнюдь не кровавыми фантазиями тирана. Это исследование представляет, вне сомнения, серьёзный экскурс в малоизученную историю средневекового права, чрезвычайно жестокого и, на наш взгляд, просто недопустимого. Тем не менее оно, по крайней мере, не доводит до тошноты, как при прочтении немецких памфлетов 1463-го и 1488–1568 годов, рассказов Михаэля Бехайма или отчётов Бонфини.

Ничего удивительного в этом не было. В 1480 году великий воевода Негул, советник князя Басараба IV Тепелуша («младшего Пронзителя»), написал письмо знати Брашова. Перечислив всё, чем его князь недоволен, он обратился к истории (не забудем, что после смерти Дракулы прошло три года):

Я, желающий вам добра, говорю: «Не принимайте советов врагов моего князя и не принимайте их на ваших землях и в вашем регионе, не оказывайте им гостеприимство, но скорее изгоняйте их. Помните ли вы, кто начал сажать людей на кол? Это всегда были изгнанники, а ведь это вы воспитали среди вас князя Дана [III]. Именно поэтому и князь Влад вызывает у вас сожаление, а ведь он столько зла сделал вам: начал сажать людей на кол и принёс раздор в страну. Так что поразмыслите над этим, я повторю, я не лгал вам никогда, не лгу и сейчас — правду говорю вам, мне не стоит напоминать вам, что вы умны и мудры, поступите так, как велит вам долг.

Набожный князь?

Теперь мы видим, что Дракула не изобрёл никаких новых пыток, которые не упоминались бы в средневековых кодексах или мартирологах. Интересно было бы сравнить его образ мучителя, принятый в церкви и среди христиан, с историческими фактами.