Дракула

30 сентября. Собравшись в кабинете доктора Сьюворда через два часа после ужина, мы невольно выглядели как участники заседания какой-нибудь комиссии или комитета. Профессор Ван Хелсинг, по просьбе доктора Сьюворда, возглавил наше собрание. Меня он посадил справа от себя, предложив быть секретарем. Джонатан сел рядом со мной, лорд Годалминг, доктор Сьюворд и мистер Моррис — напротив.

— Надеюсь, вы все ознакомились с фактами, изложенными в этих бумагах, — начал профессор и, получив наше подтверждение, продолжал: — В таком случае, думаю, необходимо рассказать вам, с каким врагом мы имеем дело. Я расскажу вам также и историю его жизни, мне удалось это выяснить. И тогда мы сможем обсудить, как нам действовать и какие меры принять.

На свете существуют вампиры — у некоторых из нас была печальная возможность убедиться в этом. Но, даже не имей мы собственного горького опыта, свидетельства и учения прошлого достаточно убедительны для разумных людей. Признаюсь, вначале я был настроен скептически. Не приучай я себя долгие годы воспринимать явления как они есть, непредубежденно, я не смог бы поверить этому факту, неверное, до тех самых пор, пока он не завопил бы мне в самое ухо: «Смотри! Смотри! Я существую! Существую!» Увы! Знай я с самого начала то, что знаю теперь, более того, догадайся я раньше — одна драгоценная жизнь была бы спасена, на радость всем любившим ее. Но возврата нет; и мы должны действовать, чтобы не дать погибнуть другим душам, пока мы еще можем их спасти. Носферату не умирает, как ужалившая пчела. Он лишь крепнет раз от раза и обретает еще большую способность творить зло. Вампир, живущий среди нас, силен, как двадцать человек. Ему помогает некромантия, то есть, в соответствии с этимологией этого слова, заклинание мертвых; мертвые, к которым он приближается, — в его власти; он жесток и даже более чем жесток, он — сам дьявол, и сердца у него нет. Носферату обладает способностью, в своих пределах, конечно, появляться когда и где угодно и в любом из своих обличий. Он может в некоторой степени управлять стихиями: бурей, туманом, громом. Ему послушны крысы, совы, летучие мыши, моль, лисы, волки; он может уменьшаться и увеличиваться в размерах, внезапно исчезать и являться невидимым.

Как же нам бороться с ним? Как найти его, а найдя, как уничтожить? Друзья мои, это очень трудно; мы беремся за страшное дело и можем столкнуться с такими ужасами, от которых содрогнутся даже самые мужественные люди. В случае нашего поражения и его победы — что ожидает нас? Расстаться с жизнью — это пустяк, я опасаюсь не этого. Поражение в данном случае — не просто жизнь или смерть, а то, что мы уподобимся ему и превратимся в таких же мерзких существ, как и он, бессовестных и бессердечных, охотящихся за телами и душами наших близких. Небесные врата закроются для нас, и сможет ли кто-то открыть их для нас? Мы будем влачить свое существование, окруженные всеобщей ненавистью, мы станем темным пятном на лике божественного солнечного мира, стрелой, направленной против Того, Кто умер за всех нас. Но нас зовет долг; так неужели мы отступим? Скажу о себе — я не отступлю. Но я стар, и жизнь с ее солнечным светом, красотами, пением птиц, музыкой и любовью осталась в прошлом. Вы же все молоды. Некоторые из вас уже познали горе, но впереди еще немало прекрасных дней. Так что вы мне ответите?

Пока профессор говорил, Джонатан взял меня за руку. О, как же я сначала встревожилась, думая, что его охватил страх перед надвигающейся опасностью, и каким же счастьем было прикосновение этой сильной, надежной, решительной руки мужественного человека, говорящее само за себя…

Когда профессор закончил, мы с Джонатаном переглянулись — и поняли друг друга без слов.

— Я даю согласие за Мину и за себя, — сказал Джонатан.

— Рассчитывайте на меня, профессор, — как всегда, лаконично ответил мистер Квинси Моррис.

— Я с вами, — сказал лорд Годалминг, — ради Люси, даже если бы не было других причин.

Доктор Сьюворд просто кивнул. Профессор встал и, положив на стол свое золотое распятие, протянул руки в обе стороны. Мы все взялись за руки, таким образом скрепив наш союз. Меня пронизал холод, но мне и в голову не пришло отступить. Мы снова сели, и доктор Ван Хелсинг оживленно заговорил, что свидетельствовало о начале серьезной работы, которая требовала такого же внимания и сосредоточенности, как любое важное дело:

— Итак, вы знаете, с чем нам предстоит столкнуться, но и мы с вами не беспомощны. На нашей стороне сила единения, недоступная вампирам, с нами наука, мы можем свободно думать и действовать; день и ночь в равной степени принадлежат нам. Мы ничем не ограничены и можем свободно использовать свои преимущества. Мы решительны, преданы делу и бескорыстны — это немало.

Теперь посмотрим, каковы недостатки противостоящих нам сил? Иными словами, в чем слабости вампиров вообще и данного вампира в частности.