Дракула

Его слова послужили завязкой долгого разговора, однако граф на все мои вопросы отвечал уклончиво и без особой охоты. Оживился он лишь тогда, когда я стал расспрашивать о местных легендах и суевериях, о кладах, предсказаниях и мистических знаках. Затем неожиданно оборвал себя и проговорил:

– Все эти сказки с давних времен бытуют среди простонародья… Однако не пора ли, сударь, нам вплотную заняться нашими делами? Расскажите мне о доме, который вы для меня приобрели в Лондоне.

Извинившись за оплошность, я поспешил в свою комнату за нужными бумагами. За то время, пока я рылся в своем кофре, в столовой убрали посуду и зажгли яркие лампы – за окнами сгущались сумерки. Свет горел и в библиотеке. Когда я вошел, граф уже освободил письменный стол от журналов, и мы углубились в чтение документов. Он интересовался всеми деталями и задавал мне множество вопросов о местоположении дома и его окрестностей. Однако у меня сложилось впечатление, что наш клиент заранее изучил все, что касалось покупки дома, и мне ничего не оставалось, как, изложив суть, дать подписать ему нужные бумаги и составить отчет для моего патрона.

Затем граф поинтересовался, каким образом нам удалось так удачно выполнить его довольно-таки замысловатый и прихотливый заказ.

– Однажды в Пэрфлите, – пояснил я, – проходя окольной дорогой, я случайно набрел на место, которое, как мне представилось, должно вас заинтересовать. Участок окружала высокая, старинной архитектуры стена, сложенная из массивного камня и не ремонтированная десятилетия. Поместье называется Карфакс – должно быть, от искаженного французского «катр фас» – четыре фасада, так как дом действительно выходит на четыре стороны. Участок составлял около двадцати акров, на нем множество старых деревьев, придающих поместью несколько сумрачный вид; имелся также водоем. Я поначалу принял его за пруд, но он оказался небольшим естественным озерцом, глубоким и, вероятно, питающимся подземными ключами, поскольку вода в нем необыкновенно прозрачна. Кроме того, это озерцо служит истоком реки. Дом оказался обширным и старым, с высоко расположенными зарешеченными окнами. Я бы сказал, что он немного смахивает на тюрьму… Впрочем, граф, вы ведь хотели приобрести именно такое жилье…

– Это приятно, что дом большой и старинный, – перебил он меня. – Я сам потомок древнего рода, и необходимость жить в современной постройке меня бы огорчила. Дом не может сразу стать удобным… живым… в сущности, как мало дней составляют столетие… Продолжайте же, мой друг…

– К зданию примыкает часовня, также старинная… Я снял ручным фотографическим аппаратом несколько видов с разных точек. Все позднейшие пристройки и объекты отмечены на планах, которые включены в наши документы… – Я замолчал, вопросительно глядя на графа.

Он больше ничем не поинтересовался, лишь с живостью заметил:

– Меня радует, что я найду там древнюю часовню… – Однако дальнейшие слова графа вовсе не свидетельствовали об особой радости. Возможно, это происходило от странного свойства его лица – придавать любой улыбке саркастический оттенок: – Мы, трансильванские магнаты, не можем допустить, чтобы наши кости покоились среди простых смертных. Я уже не молод. Сердце мое, измученное годами печали, не способно больше к веселью; к тому же стены моего замка разрушены, а там много тени, прохлада, мир и тишина… Я хотел бы оставаться наедине со своими размышлениями так долго, насколько это возможно…

Спустя некоторое время он извинился и ненадолго покинул меня. В его отсутствие я продолжил знакомство с библиотекой. Я наткнулся на атлас, открытый на карте Англии; было заметно, что им часто пользовались. Некоторые точки на карте были дважды обведены кружками, и, присмотревшись, я увидел, что одна из них расположена в черте Лондона, как раз там, где находилось приобретенное графом поместье; другие две – Эксетер и Уайтби – на Йоркширском побережье.

Часа через полтора граф вернулся.

– Вы все еще за книгами! – воскликнул он. – Бросайте это пыльное занятие, стол уже сервирован…

Хозяин замка взял меня под руку и отвел в столовую, где меня ожидал отличный ужин. Граф не ушел, как и накануне, он занял свое место у камина и без умолку говорил, пока я ел. После ужина я уселся у камина с сигарой, а граф стал засыпать меня вопросами на самые разнообразные темы. Хоть я и понимал, что время уже позднее, однако не решался его прервать, поскольку считал, что должен исполнять прихоти солидного клиента; спать же мне не хотелось… В какую-то минуту я неожиданно почувствовал озноб, как бывает во время бессонницы или на рассвете; чувство это было странным и тревожным. Вдруг в тишине раздался пронзительный крик петуха. Хозяин дома вздрогнул, вскочил и прошептал:

– Снова утро!.. – И продолжил с виноватой улыбкой: – Непростительно с моей стороны заставлять вас так долго не спать! Однако беседа с вами так увлекательна, что я забываю о времени…

Рассеянно поклонившись, граф оставил меня. Я отправился к себе в комнату и записал все, что произошло за день.

8 мая