Дракула

В начале 1436 года положение, наконец, изменилось к лучшему: долго болевший Александру Алдя умер, и Дракул с помощью Яноша Хуньяди занял его место. Его семья охотно перебралась в Тырговиште; здесь, в отличие от мрачной готической Сигишоары, дома и церкви радовали глаз яркими красками, а река Яломица и цепь прудов кишели рыбой, которую так нравилось ловить сыновьям господаря. Дворец стоял не в центре, как в других городах, а на окраине, прямо на опушке леса, где Мирча с Владом могли охотиться на птиц и белок. Еще они сражались на лугу возле дворца на мечах — сначала игрушечных, а потом и настоящих, под присмотром старого воина, давно служившего их отцу. Когда мальчишки уставали, он садился с ними на траву у крепостной стены, рассказывал о стародавних делах и сражениях, в которых участвовал.

Конечно, братья не только играли, но и учились. Вероятно, их учили тому же, что и других принцев того времени — чтению, письму, счету. В тогдашних византийских школах детей от семи до двенадцати лет обучали четырем предметам: арифметике, грамматике, риторике и философии (под которой понимался Закон Божий). Обучение велось на славянском языке, который, вместе с родным румынским, Дракула знал с детства. Позже, во время скитаний, он выучил еще немало языков — латынь, немецкий, турецкий, венгерский, возможно, еще греческий и итальянский. Семь языков — неплохое подспорье для того, кто постоянно вовлечен в хитросплетения европейской политики. Пригодилась и риторика: письма Дракулы, как и его речи, пересказанные в источниках, отличаются лаконичностью и специфическим мрачным юмором, который принято называть «черным». Конечно, эти письма на славянском и латыни писали секретари, но господарь наверняка читал их — по всегдашней подозрительности ему надо было убедиться, что смысл послания не искажен. Сам он, вероятно, ничего не писал: не сохранилось ни одного документа, написанного его рукой. Не был и книгочеем: в его постоянных скитаниях для книг не было ни места, ни времени.

Принцев обучали и верховой езде — это было необходимо и на войне, и в мирной жизни, поскольку конь был единственным транспортом, достойным знатного мужчины. Валашские и молдавские лошади были известны по всей Восточной Европе — в Германии послушного кастрированного коня называли «валахом» (Wallach), как во Франции «венгром» (Hongre). Определенное количество лошадей Валахия была обязана посылать каждому новому венгерскому монарху как его вассал. В самом княжестве каждый землевладелец, вступая во владение поместьем, должен был пожертвовать господарю коня. Местные лошадки, низкорослые и косматые, были, однако, очень быстрыми, выносливыми и неприхотливыми. Сыновей знати обучали не только ездить на них, но и сражаться верхом, а также бросать копья. Популярна была и турецкая игра — метание на полном скаку копья в кольцо.

Понимая важность учебы, Влад Дракул старался в первую очередь приучать сыновей к делам управления. Восьмилетний Мирча уже сидел рядом с отцом на заседаниях Госсовета и подписывал указы. В январе 1437 года имя Влада-младшего, выведенное нетвердой детской рукой, тоже появилось на указе о даровании братьям Станчулу и Роману земель в Фэгэраше — это был первый документ, где упомянуто имя будущего Дракулы. В следующие три года таких документов было еще несколько. Тогда же — в промежутке между 1436 и 1438 годами — появился на свет младший брат Влада, получивший имя Раду. По мнению ряда ученых, он был сыном не Василисы, а второй жены Дракула Марины, тоже происходившей из молдавского княжеского рода, но это ничем не доказано. После смерти воеводы его вдова ушла в монастырь под именем Евпраксии, однако каким было ее прежнее имя, документы умалчивают.

Отец уделял детям еще меньше времени, чем прежде — все силы отнимали государственные дела. Придя к власти, он не стал наказывать сторонников Алди, которые по-прежнему заседали в Госсовете. Сохранил свое влияние и главный советник бывшего господаря Албу Великий, прозванный так не только за влиятельность, но и за необъятную толщину. Уже немолодой, он в основном проводил время в своих поместьях, но его сторонники занимали видные посты. Они не скрывали неприязни к Владу и его семейству, но им по-прежнему жаловались земли и почести.