Читаем Дракула полностью

Тогда, как и сейчас, у румынских земель были две главные естественные границы: Карпатские горы и Дунай. Они же и главные кормильцы: на склонах Карпат паслись стада мелкого и крупного скота, в недрах добывали строительный камень, соль, металлы. Дунай и впадающие в него реки в избытке снабжали водой крестьянские поля и сады, а контроль за речным торговым путем давал местным правителям немало выгод. Так было до тех пор, пока на Дунае не утвердились турки — с тех пор связь с Европой осуществлялась только через карпатские перевалы.

Немалую часть Валахии занимали болота и леса, у которых люди с большим трудом отвоевывали землю для пахоты и жилья. До сих пор многие городские районы носят названия прежних лесов: Телеорман («сумасшедший лес») в Тырговиште, Ильфов («ольховый лес») в Бухаресте и так далее. Говорили, что из края в край страны можно пройти, не выходя из-под сени деревьев. В лесах водились стада оленей и кабанов, реки и озера были богаты рыбой. Князьям принадлежали все рыбные угодья на Дунае и горные шахты, где добывались соль, золото и медь. При этом три четверти доходов государство получало от налогов — каждый крестьянин платил князю десятину — и таможенных сборов.

Городов в стране было мало, не больше двух десятков. Обычно они возникали вокруг ярмарок, как Тырговиште и Тыргшор — оба этих названия означают «место торга». Немецкие и венгерские купцы охотно покупали местные товары — скот, кожи, шерсть, зерно и мед. Вдобавок через Валахию совершался транзит азиатских товаров, прежде всего пряностей и тканей, в Центральную Европу. Главные торговые пути шли через карпатские перевалы к Дунаю; один вел из трансильванского города Сибиу по долине Олта, другой — из Брашова по долине реки Дымбовицы. Город Тырговиште, расположенный на втором из этих путей, в конце XIV века стал новой столицей Валахии, сменив в этой роли Куртя-де-Арджеш и Кымпулунг. Города были невелики; даже в столице в ту эпоху проживало всего 15–20 тысяч человек (а все население Валахии едва ли превышало полмиллиона). Их жители занимались ремеслом, торговлей, обслуживанием князя и бояр. Каждым городом управлял совет во главе со старостой, который в Валахии назывался «жудец», а в Молдове — «войт». В центре Тырговиште располагались боярские и купеческие усадьбы, утопавшие в зелени садов и окруженные высокими заборами; по окраинам лепились домики бедноты, мастерские гончаров, кожевников, ткачей.

Над одноэтажными домами возвышались православные церкви — не купольные, как на Руси, а шатровые. Христианство пришло в румынские земли из Византии еще в IV веке, когда в причерноморских Томах было основано первое епископство. Веру сюда принесли греки, и многие религиозные термины в румынском имеют греческие или латинские корни: Бог — «Думнезеу» (от domine deus), церковь — «бисерика» (от «базилики»), монах — «калугэр». После раскола церкви на западную и восточную румыны сохранили верность православию — и хранят ее до сих пор. После образования Валашского княжества местная церковь стала независимой от Константинополя; ей управлял митрополит Унгровлахии, чья резиденция находилась в Куртя-де-Арджеш. Оплотами православия стали монастыри, возникавшие часто при поддержке господарей. В 1378 году воевода Раду I построил монастырь Тисмана для монахов, бежавших от притеснений католиков-венгров. В правление Мирчи Старого были основаны монастыри Козия, Котмяна, Нучет, Вишина, Дялу. При его наследниках появились Бистрица, Комана, Снагов. В Молдове одним из древнейших был монастырь Нямц, основанный в конце XIV века. При обителях действовали школы, мастерские ювелиров, резчиков по дереву, иконописцев.

Церковь играла важную роль и в политической жизни румынских княжеств. Епископы и настоятели монастырей заседали в Госсовете. Крупные обители получали от господарей в дар земли и богатства. За это монахи день и ночь клали поклоны, вымаливая власть имущим прощение за многочисленные грехи. Вдобавок в случае войны монастырские сокровища и запасы изымались для нужд обороны; фактически обители играли роль банков, которых в тогдашней Валахии, естественно, не было. В стране имелись и католические монастыри, включая францисканский в самом центре Тырговиште, но влияние их среди населения было невелико; католиков, да и всех иноземцев, румыны чуждались, ревностно держась за отеческую веру и обычаи. Мусульманам вообще запрещалось жить в стране, а человека, принявшего ислам, лишали имущества и изгоняли из семьи. С подозрением относились и к цыганам, которым отводилась роль бесправных рабов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна
Андрей Сахаров, Елена Боннэр и друзья: жизнь была типична, трагична и прекрасна

Книга, которую читатель держит в руках, составлена в память о Елене Георгиевне Боннэр, которой принадлежит вынесенная в подзаголовок фраза «жизнь была типична, трагична и прекрасна». Большинство наших сограждан знает Елену Георгиевну как жену академика А. Д. Сахарова, как его соратницу и помощницу. Это и понятно — через слишком большие испытания пришлось им пройти за те 20 лет, что они были вместе. Но судьба Елены Георгиевны выходит за рамки жены и соратницы великого человека. Этому посвящена настоящая книга, состоящая из трех разделов: (I) Биография, рассказанная способом монтажа ее собственных автобиографических текстов и фрагментов «Воспоминаний» А. Д. Сахарова, (II) воспоминания о Е. Г. Боннэр, (III) ряд ключевых документов и несколько статей самой Елены Георгиевны. Наконец, в этом разделе помещена составленная Татьяной Янкелевич подборка «Любимые стихи моей мамы»: литература и, особенно, стихи играли в жизни Елены Георгиевны большую роль.

Борис Львович Альтшулер , Леонид Борисович Литинский , Леонид Литинский

Биографии и Мемуары / Документальное