Дракула, Айвенго, Всадник без головы и другие

Для начала судья Крикс монотонным скрипучим голосом изложил суть дела. Он вообще всегда сохранял полное спокойствие, никогда не повышал голос и, честно говоря, больше напоминал оживший свод законов, чем нормального человека. Затем он повернулся к Морису Джеральду и спросил:

– Вы признаёте себя виновным в убийстве Генри Пойндекстера?

– Не признаю! – уверенно ответил мустангер.

Толпа, большая часть которой была совершенно уверенна в обратном, недовольно загудела, но судья Крикс, не обратил на это ни малейшего внимания и занялся опросом свидетелей.

Первым говорил хозяин салуна Обердофер, который не забыл упомянуть о более чем странной любви подозреваемого к зелёному чаю и полном нежелании пить виски. Вторым был старик Вудпеккер, страдающий бессонницей. Потом – сержант Джонсон, который время от времени боязливо косился на майора Рингвуда и бормотал, что его дело на посту стоять, а прочее без надобности.

Все эти показания можно было свести к одному: в ту ночь Генри Пойндекстер преследовал Мориса Джеральда. После же эмоционального выступления Кассия Кольхауна стала ясна причина этой погони – ссора в парке дома на излучине.

«А дело-то оказалось совсем простым! – подумал судья Крикс. – Пожалуй, сегодня же успею вернуться домой…»

Однако тут появилась Луиза Пойндекстер, которая всякий раз как надо было спасать любимого Мориса, забывала о своей привычке лишаться чувств по любому поводу. И ясная картина обвинения рассыпалась как карточный домик. Согласно её показаниям кузен Генри погнался за мустангером вовсе не для продолжения ссоры, а для примирения. То есть повода для убийства у Мориса Джеральда не было! К тому же имелся ещё и третий всадник, установить личность которого не было никакой возможности, но который, конечно же, как-то участвовал в деле. И тогда судья Крикс решил предоставить слово самому подозреваемому.

– В ту ночь между мной и Генри действительно случилась ссора, господин судья, – начал свой рассказ Морис Джеральд. – Генри почему-то решил, что я хочу похитить его сестру, тогда как на самом деле я пришёл предложить ёй свою руку и сердце. Но Луиза встала между нами и сказала, что мне лучше уехать, пока всё не прояснится.

– И вы послушались её совета? – спросил судья Крикс.

– Мне не хотелось понапрасну раздражать разгорячённого юношу, и я покинул парк. Собрав вещи и рассчитавшись с Обердофером, я сел на лошадь и поехал в сторону своей хижины. Потом послышался стук копыт. Я обернулся и, поскольку в ту ночь ярко светила луна, без труда узнал в догонявшем меня всаднике Генри Пойндекстера. Не видя за собой ничего предосудительного, я остановился, чтобы подождать его.

– И что сделал Генри Пойндекстер, подъехав к вам? Возобновил ссору?

– Нет, господин судья, он принёс мне свои извинения, и сказал, что будет рад видеть меня мужем своей сестры!

В толпе послышались возмущённые выкрики: «Врёт он всё! Да кто ж такому поверит!», но судья Крикс несколькими решительными ударами в гонг призвал присутствующих к порядку.

– Надо ли говорить, что извинения были мной тотчас приняты. Более того, я предложил Генри в знак дружбы обменяться плащами и шляпами. Потом юноша взялся немного проводить меня, и дальше мы поехали вместе, беседуя как два старых товарища. В лесу было значительно темнее, но наши лошади легко находили дорогу.

– И как долго продолжалась ваша совместная поездка?

– Пока мы снова не выехали на равнину по другую сторону леса, господин судья. Там мы пожали друг другу руки и расстались. Однако не успел я доехать до хижины, как в оставленном позади лесу раздался выстрел!

Глава 31. Долгожданная разгадка

Все замерли – такого оборота событий никто не ожидал. А Морис Джеральд продолжал:

– Некоторое время я стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Но потом беспокойство за Генри, который уехал в ту сторону, взяло верх, и я повернул обратно. В лесу было темно, и если бы не стоящая рядом лошадь, я вряд ли нашёл беднягу так быстро. То, что я увидел, было просто ужасно…

Морис Джеральд опустил голову, заново переживая события той страшной ночи, но судья Крикс вернул его к действительности:

– Это был Генри Пойндекстер?

– Да, господин судья! – голос мустангера дрогнул. – Только без головы…

Ужас охватил присутствующих, один судья Крикс продолжал совершенно спокойно вести разбирательство:

– А почему вы решили, что перед вами именно Генри Пойндекстер?

– По одежде, господин судья. На нём был мой плащ из шкуры ягуара.

– И кто, по-вашему, лишил Генри Пойндекстера жизни и головы?

– Судя по показаниям свидетелей, выступавших передо мной, это вполне мог быть неузнанный всадник, который крадучись ехал за нами. Но у юноши не было врагов, и я уму не приложу, кто мог желать ему смерти.

Толпа заволновалась, послышались отдельные выкрики:

– Третий! Там был третий! Все видели третьего!

Постепенно весь этот разноголосый хор слился в один мощный вопрос:

– Кто же был третьим?!

И снова судья Крикс ударил в гонг, требуя тишины. Пожалуй, он один оставался спокойным среди всех этих волнений и неожиданностей. Прямо не человек, а скала…