Дракула, любовь моя

Мы отправились в путь в ту же ночь. Ради соблюдения приличий доктор Ван Хельсинг сообщил хозяйке таверны, в которой мы ужинали, что он мой отец. Она собрала для нас огромную корзину провизии, которой хватило бы и для роты солдат.

Мы ехали три дня и три ночи, останавливаясь только ради того, чтобы подкрепиться, и сохраняя хорошую скорость. Наше настроение было приподнятым, мы старались ободрять друг друга. Профессор казался неутомимым. Поначалу он вовсе не желал отдыхать и правил лошадьми без передышки. В последнее время я так уставала днем, что с трудом держала веки открытыми. Порой я впадала в глубокую дремоту, от которой было сложно очнуться. Я видела, что моя сонливость беспокоит Ван Хельсинга все больше, упорно отрицала очевидное и уверяла, что меня клонит в сон из-за покачивания повозки на изрытой колеями дороге. На вторую ночь усталость наконец одолела профессора, и ему пришлось передать мне вожжи. Я правила всю ночь, пока он спал рядом со мной.

Мы часто меняли лошадей у местных фермеров, которые охотно шли на обмен за звонкую монету. Сельская местность была прелестной: поля, леса и горы, докуда простирается взор, полные всевозможных красот. Люди, которых мы встречали, были сильными, простыми и добрыми, но казались весьма суеверными. В первый день, когда мы остановились, чтобы поесть горячего, служанка, подававшая на стол, увидела шрам на моем лбу, вскрикнула от ужаса и перекрестилась. Затем она наставила на меня два пальца, растопыренные наподобие рожек.

— Что это значит? — спросила я шепотом у профессора.

— Знак от дурного глаза, — тихо ответил он.

Судя по всему, женщина положила в нашу еду двойную порцию чеснока. Раньше я очень любила его, но внезапно он показался мне отвратительным. Я так и не притронулась к еде, отчего доктор Ван Хельсинг бросил на меня очередной подозрительный взгляд.

Каждый день я говорила с профессором под гипнозом, уверяя, что Дракула по-прежнему плывет в ящике по реке. Еженощно Николае посещал мои мысли, сообщая, как идут дела у остальных.

«Джонатан и лорд Годалминг остановились и проверяют лодки. Они подняли румынский флаг, чтобы сойти за государственных служащих, — весьма умно. Но разумеется, им ничего не удалось найти».

«А доктор Сьюард и мистер Моррис?»

«По-прежнему скачут во весь опор. У них без происшествий».

Местность становилась все более дикой. Величественные вершины Карпатских гор, которые в Верешти казались такими далекими и низкими и лишь виднелись на горизонте, собрались вокруг нас и громоздились над головой. Несколько раз я замечала в небе над экипажем летучую мышь, которая тут же улетала прочь. Дважды мне почудилось, что под покровом деревьев крадется волк и пристально глядит на нас. Это Николае охраняет меня?

Домов становилось все меньше, и разбросаны они были все дальше один от другого. По ночам мы слышали волчий вой. Дважды мимо нас по грунтовой дороге промчался дилижанс из Буковины в Бистрицу, но всадники не встречались, а крестьян можно было пересчитать по пальцам. С каждым часом становилось холодней. С неба повалил снег, затем прекратился и быстро растаял. В воздухе разлилась странная тяжесть, или же она таилась во мне. Ведь чем дальше мы продвигались, тем холоднее и медлительнее становилась кровь в моих жилах. Временами у меня кружилась голова, порой я страдала от озноба, несмотря на купленные доктором Ван Хельсингом теплый шерстяной плащ и меховые покрывала, в которые куталась.

— Нам нужно достичь перевала Борго до зари, — сказал профессор, когда мы ехали в предрассветной тьме третьего дня. — Последние две лошади отправятся с нами. Неизвестно, удастся ли их поменять.

Я знала, что имеющиеся у него карты вскоре окажутся бесполезными. Джонатан написал в дневнике, что, когда он вышел из дилижанса на перевале Борго, понадобилось всего несколько часов стремительной езды в экипаже Дракулы, чтобы достичь замка. Однако если мы не увидим его с перевала, то как нам узнать, куда поворачивать? Мне становилось немного не по себе. Ведь профессор надеялся, что моя мысленная связь с графом укажет нам путь. Но от меня было мало проку, поскольку Дракула молчал весь день.

Сразу после заката мы заметили дым костра и обнаружили цыганский табор, расположившийся в зарослях невдалеке от дороги. Весьма примечательное событие, как вскоре оказалось.

— Давайте спросим у цыган дорогу к замку Дракулы, — предложил профессор, остановив лошадей.

Он выбрался из экипажа, и я присоединилась к нему.

Когда мы подошли к табору, я восхитилась цыганской повозкой. Она была выкрашена в темно-красный цвет и расписана золотыми завитками, с выгнутой, похожей на бочонок крышей и желтыми занавесками на окнах. Доктор Ван Хельсинг окликнул бродяг, которые собрались у огня. Здоровенный цыган с антрацитовыми волосами до плеч и черными усами кивнул в ответ надменно и мрачно. Женщины — настоящие красавицы, закутанные в длинные плащи для защиты от холода, с разноцветными платками на темных волосах, спускающимися по спине, — подозрительно посмотрели на нас и вернулись к приготовлению завтрака на костре.