Дракула. Последняя исповедь

Князь повернулся и подошел к краю башни. Люди, стоявшие внизу, вскинули головы и смотрели на него. Связанные пленники, их охранники с приготовленными веревками, шестами, воротами — все ждали. Над площадью повисла мертвая тишина.

Влад поднял руку.

Глава тридцать четвертая ВОЙНА

Июль 1462 года, семь месяцев спустя

Солнце садилось за горизонт, но его яркий свет все еще слепил глаза Иона. Всякий раз, когда он смотрел на кого-то из своих товарищей, ему казалось, что человеческое лицо словно колышется, расплывается, сливается с другими. Вот здесь, совсем рядом, должен сидеть Черный Илья, но его темное, загорелое лицо потеряло ясность очертаний, сильно изменилось. Нос удлинился, глаза провалились, даже волосы вдруг стали другими, как будто посветлели.

Теперь рядом с Ионом сидел вовсе не Илья. На его месте каким-то непонятным образом очутился Георгий, которому стрелой пробило легкое, когда валахи пытались удержать наступление противника, рвавшегося к важной переправе. Три ночи он страдал, кашлял кровью. Витязи уходили от врага и несли товарища с собой, надеясь, что Господь помилует его и он останется жив.

На четвертую ночь всем стало ясно, что от Господа ждать нечего. Ион уступил молитвам воина, обливающегося кровью, принял его исповедь и перерезал ему горло. Дальше нести Георгия было нельзя, а на милость турок валахи не рассчитывали и никого не оставляли им.

Георгий никак не мог появиться здесь, хотя, возможно, теперь он стал одним из бессмертных героев, восставших из мертвых и называемых в Валахии варколачи, а его черный плащ со знаком Дракона превратился в волчью шкуру. На бледном лице витязя легко можно было прочесть самое горячее его желание — отомстить тому, кто убил его.

Ион схватился рукой за пояс, но не почувствовал там, как обычно, рукоятку меча. Его ладонь наткнулась на распятие.

«Что это? Отчего это все?»

Он внимательно вглядывался в пространство. Человеческие черты в потемках снова переменились. Теперь Тремблак ясно видел Черного Илью, который сидел напротив него.

— Все в порядке, ворник? — спросил тот Иона, упомянув его новую должность блюстителя законности.

Друг князя кивнул, опустил голову на колени, закрыл глаза. Когда он в последний раз спал по-настоящему? Когда все они, каждый из них, отдыхали? Ночи напролет люди Дракулы пытались замедлить наступление турок. Они сжигали урожай, который в июле уже вызрел на полях, опустошали жилища, не разбирая, крестьянское ли это хозяйство или помещичья усадьба, уничтожали все, что захватчики могли бы использовать для еды или питья. Витязи уводили людей подальше от турок, позволяя им собрать в дорогу только самое необходимое, заставляли забивать животных, которых селяне не могли увести с собой, бросали их гниющие тела в колодца и в реки, чтобы отравить воду. Если они и не спали, то, по крайней мере, хорошо питались и много пили, прежде чем бросить в воду яд.

Турки же в это лето, которое выдалось настолько жарким, что и старожилы не могли такого упомнить, вынуждены были забивать собак и верблюдов, а также боевых лошадей, страдавших от жажды. Они жарили мясо на собственных доспехах. Солнце палило так, что для этого даже не требовалось огня.

Это было ночью. Днем дружинники сражались. Нет, уже не в открытом бою, как на Дунае, когда они впервые попытались остановить врага и от крови тех, кто там полег, вода в реке стала красной. Валахи перешли к партизанской тактике. Их отряды совершали набеги, вырывались из зарослей бука или дубовых рощ и атаковали всякого, кто отбился от основной колонны в безнадежных поисках воды. Витязи поджидали противника в засаде, подкарауливали в ущельях, сбрасывали турок на камни, стреляли из аркебуз, взрывали порох, пугая людей и животных. Валахи боролись с врагом даже при помощи болезней. Заразные больные, одетые турками, отправлялись в неприятельский лагерь. Если они умирали, то их ожидал ореол мученичества, если же выживали, то получали вознаграждение золотом. Влад благословлял их и крепко целовал в губы перед тем, как они уходили исполнить его задание.

Когда Ион попытался убедить его в том, что этого не нужно делать, князь произнес в ответ только одно слово:

— Кисмет.

Но сколько витязи Дракулы ни сражались, скольких ни убивали, а турок все равно было слишком много, поэтому они продвигались вперед. По слухам, которые доходили до воеводы, через Дунай переправилась неприятельская армия, насчитывающая примерно девяносто тысяч человек. Валахов в самом лучшем случае набралось бы тысяч двадцать. Даже если учесть, что численность врага сократилась после сражений, в результате болезней, голода и партизанских действий, никак не меньше сорока пяти тысяч турок двигались бесконечным потоком по направлению к Тырговиште. Иону же было хорошо известно, что отступающая валашская армия теперь состояла примерно из пяти тысяч человек.