Дракула. Последняя исповедь

— Но я приму все меры для того, чтобы наш Крестовый поход увенчался успехом. Только победа имеет значение. Когда она будет достигнута, никто и не вспомнит, что мы были вынуждены сделать для того, чтобы прийти к успеху. Так всегда бывает.

Дракула взглянул на короля, потом на Иона, сжал в кулак изувеченную руку, протянул ее вперед.

— Так что, уговор?

— Да, — ответил с готовностью Ион и положил ладонь поверх руки Дракулы. — От имени Стефана, князя Молдавского, я клянусь, что мы сделаем все, что от нас потребуется, ради достижения победы, даже если нам придется пожертвовать жизнью.

— И я клянусь, — присоединился к ним Корвин. — От имени всего христианского мира заявляю, что ты, Влад Дракула, получишь войска, которыми будешь командовать, чтобы вернуть себе трон отца и деда, уничтожить узурпатора и отбросить мусульман. Ты снова сделаешь Валахию оплотом христианства, нашим форпостом под самым носом у турецкой империи.

Он протянул вторую руку, положил ее снизу, скрепляя договор, и продолжил:

— Я клянусь, что сделаю все, от меня зависящее, и не пожалею жизни, если будет на то нужда.

— Я тоже приношу клятву, — сказал Влад и взглянул на Иона. — Во имя искупления всех моих грехов.

— Тогда ступайте, — заключил Корвин, поднял все три руки, соединенные вместе, несколько мгновений держал их так, а потом отпустил. — Берите мои войска и помогите нашим врагам совершить самоубийство.

Король снова отправился в постель. Влад и Ион вышли из дворца через главные ворота. Восток уже посветлел. Они молча смотрели, как разгорается заря, пробивающаяся сквозь беловатый речной туман. После оттепели сквозь лед проступала темная пенистая вода.

— Что ж, мой князь, неужто мы с тобой снова заварим дьявольскую кашу, спустим зверя с цепи? — спросил Ион.

— Нет. — Влад покачал головой. — Мы развернем знамя моего отца, воздвигнем крест, встанем под его сенью и тогда посмотрим, как зверь явится, согнет свою спину и станет пресмыкаться в страхе. Как он покорится правде Господа нашего.

Глава сорок восьмая ПЛЯСКА СМЕРТИ

Бухарест, декабрь 1476 года,

двадцать два месяца спустя

Ион стоял на стене замка, у бойницы, и наблюдал за тем, как последний всадник проезжает в ворота. Венгр поднял руку, но Тремблак даже не потрудился вытащить свою из-под теплого шерстяного плаща, чтобы ответить на приветствие. Во-первых, было слишком холодно. Во-вторых, он сделал все, что только мог, чтобы заставить этого человека и его солдат остаться здесь. Пусть будет проклят сам Ион и все его потомство, если он будет прощаться с ними!

Стефан Баторий, воевода Трансильвании, словно почувствовал его настроение, пожал плечами и ударил лошадь шпорами в бока, чтобы скорее выехать за ворота и догнать своих телохранителей. Остатки его армии ушли отсюда еще вчера и теперь двигались по горным тропам, пока еще свободным от снега просто по какому-то чудесному стечению обстоятельств. То, что венгр решил вернуться в Буду, ко двору своего короля, чтобы отпраздновать там Рождество Христово, могло бы показаться дурной шуткой, если бы она не была столь опасной. Ведь при этом Баторий уводил из замка свои войска. Ион не мог понять, почему он так поступил. Может быть, на него повлиял пример Стефана сель Маре, который уехал несколько дней назад?

— Что-то ты рано поднялся, — послышалось вдруг за спиной.

Ему не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто это сказал.

— Так же как и ты, мой князь.

— Я? — Влад сделал шаг вперед и встал рядом. — Я и вовсе не ложился.

Тремблак повернулся и увидел, что Дракула одет так же, как и прошлым вечером, во время прощального ужина. На нем было платье, отделанное кожей, такое же черное, как и его волосы. Перед тем как отправиться в Крестовый поход, Влад покрасил их, заодно и брови. Только усы краска не взяла, и ему пришлось просто сбрить их. Сын немедленно последовал его примеру.

Ион знал, что Влад решил вернуть прежний цвет волос вовсе не из тщеславия. Этого недостатка у князя никогда не было. Но теперь он больше не являлся обывателем, живущим простыми радостями. Дракула опять стал предводителем, который должен вдохновлять людей и увлекать их за собой. Он прекрасно знал, что солдаты неохотно идут в бой за седовласыми старцами.

Ион внимательно посмотрел на старого друга. Сам он от недостатка сна стал раздражительным. Усталость заставляла его чувствовать возраст, ныли сломанные когда-то кости, напоминали о себе старые раны.

Дракула же, напротив, будто молодел с каждым днем. То, что его волосы из седых снова стали черными, было только самым малым свидетельством изменившегося настроения. Нездоровая одутловатость, впавшие тусклые глаза, серый цвет лица — все это бесследно исчезло, сошло точно старая кожа у ящерицы. Война преображает тех, кто родился ради нее.