Дракула. Последняя исповедь

Хорвати встрепенулся, услышав этот голос рядом с собой. Он и забыл, что Жискра тоже был здесь. Теперь глаза Яноша напряглись, он сосредоточил свой взор на лице старого воина, стараясь рассмотреть каждую его черту. Нос этого человека был сбит на левую сторону каким-то очень давним ударом. Его шелушащаяся кожа была словно присыпана хлопьями розоватой муки. Густая, всклоченная борода. Небольшие, близко посаженные глаза.

Усилие, с которым Хорвати разглядывал Жискру, пошло ему на пользу. Взгляд Яноша прояснился.

— Что?..

— Пора. Все готово.

— А что совет?

— Его члены уже заняли свои места в зале Ювелиров.

— А твои люди?

— Они там, где положено.

— Ты уверен в том, что их достаточно?

— Клянусь кровью Христа, я вообще не понимаю, почему все так боятся этого валаха, — язвительно заметил Жискра. — Неужели только потому, что он пару раз побил турок, используя некоторые методы, которые можно назвать весьма жестокими?

Он рассмеялся и продолжил с прежним презрением:

— И что с того?! Я убивал этих турок тоже весьма жестко и безжалостно еще тогда, когда ваш Дракула сосал сиську. К тому же при нем только два верных человека. Я хорошо знаю свою службу, не сомневайтесь.

— Я и не сомневаюсь. Только… — Граф сделал паузу. — Разве ты не сожалеешь, когда приходится поступать таким образом?

— Что за глупость?! — Старый воин насмешливо сплюнул. — Мы люди подневольные, делаем, что нам указано. Наш король решил, что этот Дракула для нас только обуза. Да он и есть таков, к тому же дурак! Как можно требовать, чтобы Ворон исполнял свои обещания? — Жискра оскорбительно хохотнул. — Короли держат слово лишь тогда, когда это им выгодно. Они действуют исходя из целесообразности. Сейчас Корвину нет никакой выгоды в том, чтобы идти войной на турок, да он, сказать по правде, никогда и не собирался этого делать. Его величество найдет другое применение для своих солдат. Например, можно послать их на север и вернуть себе корону святого Стефана, сэкономив восемьдесят тысяч крон, которые пришлось бы потратить на ее выкуп. — Жискра громко прокашлялся и снова плюнул в камин. — К тому же…

— Я все знаю! — Граф поднял руку, чтобы остановить этот поток слов.

Если Жискра начинал разговор о политике и ее реалиях, то мог разглагольствовать об этом хоть целый день.

— Я только искренне сожалею о том, что все обернулось таким образом. — Хорвати показал на три свернутых листа пергамента, которые лежали на столе.

Жискра только пожал плечами.

— Что значит еще одна маленькая ложь среди огромного потока вранья? Этот валах создает ненужную нервозность и суету, обращаясь со своими призывами к Папе, к другим монархам. Надо убедить всех в том, что он давно уже предал все эти идеалы, тогда мы сможем избавиться от него.

— Если он предал, то, может быть, здесь есть и другие предатели? Кто они? — негромко заметил Хорвати.

— О боже! — воскликнул Жискра и возвел глаза к потолку. — Ведь вы, граф, считаетесь одним из тех новых и верных людей, которых Корвин приблизил к себе. Разве король не собирается выкупить ваш замок, как и свою корону, когда вы сделаете то, что он сейчас приказывает? Уверяю вас, вы не протянете и недели в змеином гнезде, которое представляет собой двор короля в Буде, если станете столь горячо радеть о том, чтобы ваша совесть осталась чистенькой.

— Но я должен подчиняться не только королю, — ответил Хорвати, явно рассердившись. — Мы с Дракулой являемся членами одного братства — ордена Дракона. Оно было создано для того, чтобы бороться с турками. Мы должны помогать друг другу. Я принес клятву…

— Да мне плевать на вашу клятву! — разъяренно завопил Жискра. — Я не принадлежу ни к каким орденам, служу только Богу и одному человеку, моему королю, присягал только им и держу слово. — Он явно напрягся. — Я должен подчиняться только Господу Богу и королю. Их враг должен быть обвинен и арестован, причем публично, чтобы свидетелей его предательства было как можно больше. Вы готовы сделать то, что должно, или предпочитаете отсиживаться здесь со своими клятвами и совестью, пока я один буду делать всю эту грязную работу?

Хорвати встал, потянулся к мечу.

— Нет, Жискра, — ответил он. — Я не буду отсиживаться и сделаю то, что обязан сделать. У меня нет выбора.

— Верно, нет.

Дверь открылась. На пороге появился солдат и молча кивнул.

Жискра обернулся к графу.

— Дракула здесь, — сообщил он.

Члены городского совета, которые располагались согласно рангу по обе стороны главного прохода, немедленно замолчали и повернулись. Хорвати сидел в кресле, поставленном на возвышение в самом конце зала, и напряженно всматривался вперед, но взор его снова помутился, теперь уже от яркого солнечного света. Постепенно из желтоватого тумана, застилающего его глаза, выступила темная фигура. Через мгновение граф уже мог ясно разглядеть ее. Он сразу обратил внимание на доспехи со следами недавних баталий и на запыленный, потертый плащ. Несколько мгновений он слушал Дракулу и улыбался, но потом вспомнил, что слова валашского князя уже ничего не значат.