Дракула. Повести о вампирах (сборник)

Мне казалось, я сплю и жду Джонатана. Я боялась за него, но была не в силах действовать, так как мои ноги, руки и мозг страшно отяжелели. Итак, я спала неспокойно и думала. Затем мне стало казаться, будто воздух тяжелый, сырой и холодный. Я откинула с лица одеяло и, к своему удивлению, увидела, что вокруг меня все было тускло. Газовый рожок, который я оставила гореть ради Джонатана, привернув его слегка, казался крошечной красной искрой в сплошном тумане, который, по-видимому, сделался гуще и пробрался в комнату. Тогда мне пришло в голову, что я не закрыла окно, перед тем как легла спать. Я хотела подойти, чтобы удостовериться в этом, но какой-то свинцовый летаргический сон, казалось, сковал и тело, и волю. Я закрыла глаза, но видела сквозь веки. (Удивительные шутки разыгрывают над нами сны, и как мы можем, соответственно, фантазировать.) Туман становился все гуще и гуще, и я могла видеть теперь, как он проникал в комнату, потому что видела его в виде дыма или паров кипятка, проникавших не через окно, а через замочную скважину. Он делался все гуще, пока наконец не представился сконцентрированным, вроде облачного столба, сквозь вершину которого я могла разглядеть свет газового рожка, горевшего, как красный глаз. В голове у меня все закружилось, а облачная колонна тоже кружилась по комнате, и вдруг во мне зазвучали слова Писания: «Столб облачный днем, и ночью — столб огненный». Может, это было духовное прозрение во сне? Но в этом столбе слились день и ночь, и огонь был заключен в красном глазу, который все сильней притягивал меня. Но вдруг у меня на глазах пламя раздвоилось и засверкало, как мне показалось сквозь туман, двумя красными глазами, подобно тому, что мне рассказывала Люси в одну из наших совместных прогулок, когда на утесе заходящая заря осветила окна церкви Св. Марии. Вдруг я с ужасом сообразила, что Джонатан точно так же видел этих ужасных женщин, превращавшихся из кружащегося в лунном свете тумана в реальных существ, и, должно быть, во сне мне сделалось дурно, потому что все превратилось в беспросветный туман. Последним проблеском сознания было фантастическое видение багрово-белого лица, склонявшегося ко мне из тумана. Надо быть осторожной с подобными снами, потому что они могут повредить рассудку, если будут часто повторяться. Я бы могла попросить д-ра Ван Хелсинга или Сьюарда прописать мне что-нибудь от бессонницы, но боюсь напугать их, в настоящее время они и так немало волнуются из-за меня. Постараюсь сегодня выспаться как следует. Если это не удастся, попрошу их дать мне хлорала; это не может причинить вред, если этим не злоупотребляют, но даст мне хороший ночной сон. Прошлая ночь утомила меня сильнее, чем утомляет бессонница.

2 ОКТЯБРЯ, 10 ВЕЧЕРА. В прошлую ночь я спала, но без снов. Я, должно быть, спала крепко, даже не проснулась, когда вернулся Джонатан; но сон не освежил меня, и сегодня я чувствую страшную слабость и упадок духа. Весь вчерашний день я лежала и дремала, изредка пытаясь читать. Днем м-р Ренфилд попросил разрешения меня видеть. Бедный человек — он был очень кроток, а когда я уходила, поцеловал мою руку и призвал на меня Божье благословение. Меня это сильно тронуло: я плачу, когда вспоминаю о нем. Новая слабость; Джонатан страшно огорчился бы, если б узнал, что я плакала. До обеда Джонатан и все остальные отсутствовали и вернулись усталыми. Я сделала все, что могла, чтобы подбодрить их, и, вероятно, мои старания принесли мне пользу, я забыла о собственной усталости. После обеда они отослали меня спать, а сами пошли покурить, как сказали мне, но я-то знала, они хотели поделиться друг с другом своими дневными впечатлениями; я видела по поведению Джонатана, что он собирается сообщить нечто важное. Мне совсем не хотелось спать, поэтому я попросила д-ра Сьюарда дать мне какое-нибудь снотворное, так как я плохо спала прошлую ночь. Он был настолько добр, что сам приготовил для меня порошок и велел принять, сказав, что это мне не повредит. Я приняла его и жду сна, которого все нет. Надеюсь, я не поступаю неправильно; когда мною начинает овладевать сон, мною овладевает и чувство страха; мне начинает казаться, что я, должно быть, совершаю глупость, лишая себя возможности проснуться: у меня все время такое чувство, точно это может понадобиться… Но меня начинает клонить ко сну. Спокойной ночи.

Глава XX

ДНЕВНИК ДЖОНАТАНА ХАРКЕРА