Дракула против Гитлера (ЛП)

Санду тихо свистнул, и нас узнали. Малева перепрыгнула через стену в мои объятия.

«Мы захватили замок», восторженно прошептала она. «Прямо как Эррол Флинн[55]».

Я не мог не обнять ее в ответ, и тоже с некоторым явным восторгом. Худая и легкая, как щепочка, цыганка заметила кровь у меня на лбу, и то, что на лице у нее я сразу же увидел беспокойство, глубоко тронуло мое сердце.

«Нужно вытащить тебя отсюда до того, как здесь начнется ад кромешный», сказал я ей, прошептав это ей на ухо, которое, как я заметил, находилось так близко, что я мог укусить ее за мочку. Мне хотелось сделать и это, и многое другое. Но солдат внутри меня переборол мужчину, и я повел ее и остальных цыган к двери на лестницу.

Мы уже начали спускаться вниз и добрались до первой площадки, как услышали внизу приглушенные выстрелы. Затем своим отвратительным воем во все горло взревел автомобильный клаксон. Я остановил свою цыганскую банду и как раз собирался всех поторопить спускаться быстрей, как вдруг в этот момент взорвался заряд, заложенный у двери библиотеки.

Взрывная волна прокатилась по ступеням лестницы вверх, и мы все вдруг оказались отброшенными назад на ступеньки. С трудом поднявшись на ноги, я стал спускаться вниз. Повернув за угол, я увидел дверной проем библиотеки. Над верхней балкой клубился дым, и оттуда на четвереньках выползал раненый, в разорванной в клочья форме и окровавленный от множества ран.

Тревожно поторапливая своих людей, я повел их вниз по лестнице. Мы были уже почти у самой библиотеки, как из дымящегося дверного проема по нам был открыт огонь. У моего лица просвистели пули, ударившие в каменную стену. Я остановился, и все, кто бежал за мной, попятились. Санду, неосторожно протиснувшись мимо меня, чуть не попал под огонь.

Я схватил мальчишку за воротник и вытащил его из-под пуль.

«Назад!», закричал я и выстрелил в черную дыру бывшей библиотеки. Я едва мог различать звуки из-за оглушительных последствий взрыва, но я почувствовал, как вибрируют деревянные ступеньки, когда мои люди побежали назад, обратно, тем же путем, каким мы явились сюда.

Из библиотеки хлынул град очередей, и я тоже открыл ответный огонь, стреляя до тех пор, пока не убедился, что цыгане в безопасности. Затем я побежал вслед за ними.

Мы заново собрались всей нашей небольшой группой на крыше. Встав у двери, я перезарядился и стал стрелять короткими очередями из своего Томпсона всякий раз, когда на лестнице показывалась голова какого-нибудь ганса.

«Спускайтесь вниз по веревке», крикнул я Малеве. Она кивнула, и они снова взобрались на стену и пробрались по крыше туда, где с крыши по-прежнему свисала вниз, во двор, веревка.

Один за другим цыгане сползли вниз, оказавшись в безопасности. Немцы теперь вслепую стреляли туда, где я занял свою позицию, высовывая свое оружие из-за угла и стреляя, как попало, беспорядочными очередями куда-то в моем направлении. Дверь, ведущую на крышу, своим не прекращавшимся шквальным огнем они изрешетили в клочья, и теперь она больше не годилась для укрытия, поэтому я встал с другой стороны косяка, продолжая вести ответный огонь.

Малева вернулась ко мне: «Все спустились».

«Теперь твоя очередь», сказал я ей. Она посмотрела мне в лицо и, протянув руку, вытащила у меня из щеки осколок камня. Я тоже коснулся рукой лица и обнаружил липкую кровь, лившуюся из раны. Я даже и не заметил, как в меня попал этот осколок.

«Ты должен пойти вместе со мной», сказала она.

«Обязательно», ответил я. «Но только после того, как ты будешь в безопасности».

Я знал, что это ложь. Положение мое было неважным во всех отношениях. У меня кончались патроны; оставался только один магазин после того, как закончится этот. Возможно, примерно на двадцать пять выстрелов. Их хватит только на то, чтобы задержать немцев, пока Малева будет спускаться вниз. Но как только я отойду от двери, я понимал, что фрицы бросятся в атаку, и у меня не хватит времени, чтобы добраться до веревки, а уж тем более спуститься вниз, и они меня настигнут. Ей не нужно было об этом знать.

Она все еще медлила.

«Черт! Уходи отсюда!», сказал я, но бунтарский огонь непослушания, который я увидел в ее глазах, заставил меня прибегнуть к иной тактике: «Прошу тебя», взмолился я.

Она кивнула и помчалась к стене, перелезла через нее и исчезла. Я с сожалением вздохнул, глядя на то, что я сделать не смогу, и вновь перевел свое внимание на лестничную клетку.

Вверх по лестнице отчаянным рывком бросились вверх два немца. Я выпустил в них остатки своего магазина, и они упали. Когда я менял магазины, мне показалось, что я услышал крики Малевы с крыши. К тому моменту я совершенно оглох от всей этой пальбы и не смог разобрать слова.