Дракула против Гитлера.

Ее отец столкнулся с собственными трудностями. Его оружие, старый французский карабин MAS 38, заклинило, и он пытался устранить дефект. Двое эсэсовцев, поняв, что он не ведет по ним ответный огонь, поднялись и бросились на него. Всё, он покойник.

Они быстро добежали до грузовика, распахнули двери и навели свое оружие на старого профессора, который бросил своё. Один из них спросил: «Это тот, кого мы ищем?»

«Нет», ответил второй, сверившись с фотографией. Ван Хельсинг мельком увидел зернистое фото. Дракулы в поезде.

«Тогда его можно пристрелить, да?», спросил первый солдат и поднял пистолет к голове Ван Хельсинга. Но так и не успел спустить курок.

За спиной двух немцев появились рабочие, сжимавшие в руках трубы и стальные арматуры. Они толпой набросились на эсэсовцев и забили их до смерти. Профессору показалось, что рабочие сделали это даже с излишней ненавистью.

Люсиль же отчаянно дралась за жизнь. Охранник схватил ее за горло руками и стал его сжимать, пока она не начала задыхаться. Легкие ее горели, зрение стало затуманиваться. Сопротивляясь ему изо всех своих убывающих сил, ей удалось вновь подняться на ноги.

Некоторое время они шатались в неуклюжем танце, пока Люсиль, отступая и пятясь, не оказалась в огромной башне из бухающей от грохочущих ударов стали, которая оказалась десятитонным молотом.

Машина еще вовсю громыхала и клацала — глубокими, гулкими лязгающими ударами стали о сталь. Обычно в ее маслянистую пасть подавались латунные листы, где они сгибались в большие трубы. Теперь же она колотила лишь впустую по воздуху, всякий раз сотрясая заводской пол маленькими землетрясениями, когда бились друг о друга, сталкиваясь и соприкасаясь, ее прессы. Прижатая бедрами к основанию машины, Люсиль всем телом ощущала эти ритмичные содрогания.

Как бы она ни старалась отбиться от охранника изо всех сил, тот оттеснял ее назад, выгибая ей позвоночник, и вскоре ее голова оказалась под молотом. Затылком она коснулась матрицы пресса, выполненной из твердых сплавов, и это придало ей дополнительный стимул вырваться из лап грозившей ей опасности. Она выбросила вперед руку, стараясь пальцами за что-то ухватиться, как краб на камне, вслепую шаря по сторонам и стараясь нашупать что-то похожее на орудие сопротивления.

Пальцы ее наткнулись на гаечный ключ и подняли его, замахнувшись им в голову напавшего, в попытке грохнуть верзилу по голове ключом. Но он отбил удар, отбросив гаечный ключ в сторону ударом локтя вверх. Ключ вылетел у нее из руки, упав в жерло пресса. Один-единственный мощный штампующий удар молота — и гаечный ключ мгновенно оказался расплющен.

Люсиль увидела это и поняла, что ее череп будет раздавлен еще быстрее и легче.

Держа руку под подбородком Люсиль, охранник медленно, но верно приближал ее голову к месту, где сталкивались два пресса. Все ее чувства болезненно обострились: в ноздрях она ощущала остро-ядовитый кислотный запах растворителя, тяжелый дух смазочного масла, с примесью озона, а в ушах у нее громыхал сотрясающийся молот, ударявший сталью о сталь. Она сейчас погибнет.

Собравшись с силами, охранник рывком затащил ее голову на платформу пресса. Она подняла глаза и увидела десять тонн металла, несущихся вниз, к ее лицу.

Волевым усилием, внезапно придавшим ей сил, она вырвалась, в последнюю секунду отдернув голову из-под падающего молота. Стальные прессы столкнулись друг с другом в паре сантиметров от ее носа. Она почувствовала, как из пространства между прессами вырвался воздух, ударивший ей в лицо неприятным запахом, как будто изо рта.

Пресс вновь поднялся вверх, готовясь опуститься снова. Охранник изменил свою тактику. Убрав руки с ее горла, он схватил ее за талию и поднял, сунув верхнюю часть ее тела под молот. И не выпускал ее оттуда.

Она запаниковала, глядя на смерть, летящую на нее сверху, сопротивляясь изо всех оставшихся сил. Она увидела, как верхний пресс уже помчался вниз, к ее лицу.

И вдруг ее что-то неожиданно вырвало из-под молота. Пресс шмякнулся, опустившись вниз, как захлопнувшиеся врата ада.

Она отвела взгляд от молота и обнаружила, что находится в руках Дракулы. Вернее, в руке, потому что он вытащил ее только одной рукой. Она посмотрела в его бледно-янтарные глаза, а затем снова на то место, где она только что чуть не погибла. Шесть дюймов ее волос лежали на нижнем прессе молота, аккуратно отрезанные, как будто парикмахером.

Она вновь повернулась к своему спасителю. «Вы спасли мне жизнь», сказала она хрипло, измученным горлом.

«Береги ее», сказал Дракула, «потому что она драгоценна».

И он повернулся к напавшему на нее охраннику. Тот лежал на полу, куда бросил его Дракула. Румын поднялся, схватил монтировку и бросился на вампира. Дракула поймал стальное орудие посередине удара и вырвал монтировку у него из рук, а затем, подбросив ее в руке и развернув, зацепил ею охранника за грудную клетку и приподнял его над землей, как рыбу на копье, и швырнул охранника в пасть десятитонного пресса.