Драма Иова

И все-таки Бог для нас бесконечно близок, значительно более близок, нежели мы сами для себя. Если взглянуть с точки зрения человека, Бога найти нельзя, но если – со стороны Бога, Он находится рядом, здесь же. «Он знает путь мой» (23, 10), — говорит Иов. «Очи Его видят пути» (24, 23). И, наконец, Он есть наше дыхание и наш дух (ср. 34, 14). Поэтому трансценденция никогда не находится только где-то по ту сторону, но она есть всегда и здесь, всегда и в нас, всегда и по сю сторону. Трансценденция всегда есть и имманенция. Необычайная близость Бога – одно из основных переживаний экзистенциального столкновения. Трансцендентный Бог, который жил бы только по ту сторону, не имея никакой первоначальной связи с человеком, был бы не Богом, как и тот, который смог бы слиться с человеком и вместился бы в его экзистенцию. Чисто трансцендентный Бог это деистический Бог, который, однажды создав бытие, не держит его и не заботится о нем. Но деизм, отрывая Бога от бытия, не замечает, что он тем самым опровергает основу, на которой все сотворенное держится. Если случайное тварное существо не имело достаточной основы для своего возникновения и поэтому требовало Бога Творца, тогда оно не имеет этой основы и в своем существовании и последовательно требует Бога Держителя. Бог Держитель есть необходимое проявление Бога Творца. А Бог Держитель уже есть имманентный Бог, живущий в бытии существ как постоянный источник их существования. Он не удалился от существ и не оставил их одних. Такое устранение означало бы устранение самой основы бытия. Бог живет в нас и с нами. Более того: мы больше живем в Боге, нежели Бог в нас. В этом смысле мы никогда не сможем уйти от Бога или освободиться от Него. Эта бесконечная жизнь человека в Боге, эта постоянная неминуемость Бога особенно глубоко и прекрасно отображена в 138-м Псалме — «Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли, Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе. Еще нет слова на языке моем, — Ты, Господи, уже знаешь его совершенно. Сзади и спереди Ты объемлешь меня, и полагаешь на мне руку Твою. Дивно для меня ведение Твое, — высоко, не могу постигнуть его! Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, Ты там; сойду ли в преисподню, и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря: И там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница твоя. Скажу ли: “может быть, тьма сокроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью”. Но тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет» (1–12). Это религиозное переживание человека, в котором открытость Бога так же сильно ощущается, как и Его далекость. Экзистенциальное столкновение проявляет двойственное отношение Бога с человеком: бесконечное превосходство над человеком и вместе бесконечное пребывание в нем. В напряженности этих двух божественных свойств как раз и происходит религиозный акт. Кто для нас может быть ближе Бога, который приходит к нам в виде хлеба и становится нашей пищей? И вместе — кто может быть для нас более далеким, нежели тот же Бог, скрывшийся под видом хлеба и потому для нас не постижимый и не охватный. Бог приходит к нам, проникает в нас и нас обожает. Но когда мы пытаемся прикоснуться к Нему, мы натыкаемся всего лишь на белую облатку; желая Его ощутить, мы ощущаем лишь вкус пшеницы.