Драма Иова

Поэтому понятно, что эти две различные установки по отношению к трансценденции вызывают и два различных ответа. Иов, обращаясь к Богу всем своим бытием, дождался Его ответа тоже бытием. Конрад, обращаясь к Богу бунтарским словом, дождался абсолютного молчания и увидел, что падает в бесконечную тьму. Прометеевское переживание себя не позволяет человеку предъявить свое бытие, не позволяет поставить свой онтологический вопрос и дождаться ответа с той стороны. Трансценденция не отвечает на слова, ибо Она сама есть не слово, но Бытие. Поэтому и обращение к ней должно быть таким бытием, каково оно есть в себе. И то, что случилось с Конрадом, случилось не только с ним одним. Такое могло бы произойти и с Иовом, если бы он не прекратил своей тяжбы с Богом. Такое случается со всяким человеком, который в своей прометеевской замкнутости пытается втащить Бога в границы экзистенции и здесь Его запереть, превращая в инструмент для заделывания брешей. Прометеевская экзистенция не достигает трансценденции. Но не потому, что она не знает своего пути, но потому, что она по своей свободной воле этот путь заслоняет. Бреши есть в каждой экзистенции, и каждый прометей эту брешь болезненно переживает. Но эта брешь как раз и есть то окно, через которое человек может увидеть Бога. Однако воля человека не раз затягивает это окно густой занавесью, и трансценденция остается по ту сторону. Она остается за дверями экзистенции. Но это акт не самой экзистенциальной структуры, а только — человеческой свободы. Трансценденция своим ответом снисходит только во всесторонне открывшуюся экзистенцию. И человек может, если захочет, раскрыть свою экзистенцию.

II. АНАЛИЗ ЭКЗИСТЕНЦИИ

1. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Современная экзистенциальная философия считает заботу основным настроением человека, тесно связанным с его бытием. Забота, как говорилось, не есть озабоченность своей повседневной жизнью. Правда, она, как и всякая другая настроенность или расположенность духа человека, может пропасть в мире, может быть втянута в повседневность и стать не своей, то есть находиться только на поверхности человеческого существа, не достигая его глубин. Такое может произойти и с заботой. И это действительно часто с ней происходит. Люди, как та евангельская Марфа, зачастую заботятся о многом, забывая об одном единственном, а именно: о своем бытии и о своей судьбе. Когда Христос в Нагорной Проповеди предупредил людей о том, чтобы они не заботились о завтрашней пище и питье, а заботились бы о Царстве Божьем, Он также имел в виду и пропадание человеческой заботы в мире, ее погруженность в мелкие повседневные делишки, сосредоточенные на поддержании физической жизненности. И все же в своем существе забота не повседневна и не поверхностна. Она, как говорилось, есть состояние человека перед лицом небытия. Это состояние случайного существа, которое может не быть и потому заботится, чтобы быть. Поэтому забота вплетена в саму онтологическую структуру человека. Она выражает постоянно присутствующую угрозу небытия для такого случайного существа, каким является человек. Человек экзистирует, заботясь, ибо он экзистирует случайно. Забота как раз и есть желание человека сохраниться в этой случайности, ибо в случайности всегда содержится угроза исчезнуть, так как в самой себе она не имеет основы.