Драма на Ниобее

Виккерс пришел, когда закат отпылал и снаружи стало темно. Он отворил дверь и сказал в темноту:

- Штилике, вы здесь?

- Входите, Виккерс, - сказал я. - Сами зажгите свет.

Он зажег свет и сел против меня. Он был страшен. За несколько дней, что мы не виделись, он постарел лет на десять. Некоторое время мы молчали, потом он сказал:

- Она так и не пришла в сознание перед смертью.

- Она не пришла в сознание, - повторил я бесстрастно.

Мы еще помолчали.

- Ничего не выйдет, Штилике, - сказал он с болью. - У вас не получится спокойствия, хоть и силитесь быть спокойным.

- Нет, почему же? - сказал я неопределенно. Я хотел, но не мог сказать что-либо ясней. Я не знал, зачем он пришел ко мне.

- Я хотел вас убить, - сказал он, - Я тешил себя этой мыслью: надо, очень надо отомстить вам за гибель Ирины. Но вот гляжу на вас и понимаю: не смогу вынуть оружие. Взял с собой пистолет, но... не могу.

- Выше ваших сил стать убийцей?

- Глупости, Штилике! И рука не дрогнет, если захочу убить. Не хочу потому и не могу. Посмотрел на вас и понял: какая это месть - убить? Оставить вам жизнь - это месть! Посмотрите на себя в зеркало, Штилике, вы за одну неделю так переменились... Вы сами мстите себе - это горше, чем пуля в сердце.

- Зачем вы пришли ко мне, Виккерс? Произошла трагедия, не будем разжижать ее жалкими словами.

- Штилике, ненавижу вас! - У него задрожал голос. - Всей душой ненавижу. Но вижу и ваше горе. И знаю, что оно не меньше моего. Вы любили Ирину.

- Я не давал вам повода...

- Не лгите! Вы влюбились в Ирину в тот самый час, когда я привел ее к вам. Я это увидел тогда по вашему лицу, услышал в голосе.

- Повторяю, я ничем не выдавал себя.

- Не выдавали, верно. Но, значит, было что выдавать? Этим одним вы выдаете себя. Штилике, я сам влюбился в Ирину с первой встречи, с первого взгляда, с первого слова, сразу и навсегда. Мне ли не понять, что и с другим это может произойти?

- Я чист перед вами, Джозеф.

Он горько покривился.

- Знаю, все знаю. Ирина перед отлетом на Ниобею сказала, что вы полная энциклопедия всех предписанных добродетелей. Даже страшно быть рядом с таким безгрешным, так она сказала. Но видите ли, Штилике, ее покоряло все удивительное. А что удивительней, чем нестарый мужчина с ангельскими крылышками на плечах и с громкой славой звездопокорителя? Я ревновал вас, Штилике. Я боялся потерять Ирину. И потерял ее. И вы виновны в том, что ее нет ни для меня, ни для нее самой, ни даже для вас.

- Трагичные обстоятельства...

- Обстоятельства были подвластны вам. Я разговаривал с Мальгремом. Вероятно, ему ампутируют ногу, левая рука тоже не скоро поправится. Но сознание у него не ампутировано. И он рассказал, как уговаривал и Ирину, и вас, чтобы она не ходила на мерзкое пиршество каннибалов. Вы могли запретить ей, но не захотели.

- Я не оправдываюсь, Джозеф.

- У вас нет оправданий! И если я не убиваю вас, то лишь потому, что сознание своей вины вам горше, чем расставание с жизнью. Вам предстоят мучения, куда тяжелей обычной смерти. Я жалею вас, Штилике, что назначаю вам такую безмерную кару, хоть вы и не поймете моей жалости, такие чувства вам неведомы.

Я не выдержал:

- Чего вы хотите, Виккерс? Давайте кончим нашу странную беседу.

- Мы только начинаем ее, Штилике. - В его глазах загорелся злой огонь. - Совершено злодеяние, надо мстить. Или вам и такое человеческое чувство незнакомо?

- Вы только что сказали, что отказываетесь от мести.

- От мести вам! Ибо вы и без моей мести неизбывно наказаны.

- Вы хотите мстить бедным нибам?

- Не бедным, а подлым! Хоть на час станьте обыкновенным человеком, вы же не статуя святого, вы же пока живой. Взываю к вашей чести! К вашей любви к Ирине, наконец!

Он уже не говорил, а кричал. Я приказал себе соблюдать сдержанность.

- Как же вы собираетесь мстить, Джозеф? Разыщете, кто из нибов напал на нас, и устроите космический показательный процесс?

Виккерс в бешенстве топнул ногой, на губах вскипела пена. Он размахивал руками и наступал на меня.

- Истребить всех! Земля запретила являться вооруженными к аборигенам планет. Но для каждого правила есть исключения. Лететь с оружием на Ниобею и пустить оружие в дело! Потом можете арестовать меня, Штилике, но сейчас не мешайте. Молю вас вашим чувством к Ирине - не мешайте мне отплатить за ее гибель!

Он выкричался и умолк. Вряд ли он хорошо помнил, что в неистовстве наговорил. Но намерение его было ясно. Я сказал:

- Я арестую вас раньше, чем вы отправитесь на Ниобею. Пока у меня в руках власть, я не дам вам воли на преступление.

Виккерс быстро пришел в себя. У этого человека бешенство редко бывало горячим, он чаще леденел, впадая в исступление. Только что он кричал и судорожно дергал руками. Теперь каждым размеренным словом веско подчеркивал угрозу:

- Доктор Штилике, не становитесь у меня на дороге. Это опасно, поверьте. За смерть Ирины я вас уже простил. А что до дальнейшего, то предупреждаю: и рука не дрогнет, если появится нужда...