Драма российской истории. Большевики и революция. Исследования

Революция в России началась с «Кровавого воскресенья» — драмы, ужаснувшей своей варварской жестокостью мир. 9 января 1905 г. войска расстреляли мирное шествие рабочих, направлявшихся с царскими пор — третами и иконами к Зимнему дворцу, чтобы вручить Николаю II пети — цию об улучшении своего невыносимо тяжелого положения. Петиция, которую шедший к Зимнему дворцу «верноподданный» народ собирался вручить Николаю II, широко обсуждалась на рабочих собраниях. В ее составлении участвовали не только активисты инициировавшего пети — ционное шествие «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» (руководитель — священник Г.Гапон), но также социал-демократы, эсеры и даже либералы. Большое влияние на Гапона имел, в частности, социалист — революционер инженер П.Я. Рутенберг. В «гапоновской» петиции причудливо переплелись вера в царя —защитника и широкие общедемократические требования (в нее вошла почти вся программа — минимум РСДРП). Ни РСДРП, ни эсеры не могли ничего противопоставить призывам «Собрания русских фабрично — заводских рабочих» к мирному шествию, что свидетельствовало об их непо — пулярности в рабочей среде.

События «Кровавого воскресения» потрясли не только столицу, но и всю страну. Всеобщая забастовка в Петербурге приняла затяжной характер. Стачки протеста (в поддержку питерских рабочих), с выдвижением экономических и политических требований, охватили многие го — рода, к ним присоединялись и служащие. Началась общероссийская по — литическая забастовка студентов. Всего за первые три месяца года бас — товало более 800 тысяч человек.

В движении протеста приняли участие широкие круги российской ин — теллигенции, в том числе известные писатели, художники и артисты (Горький, Короленко, Серов и др.). Главной формой борьбы интеллигенции стал так называемый «бунт просветительских обществ». Различные «общества» (ученых, юристов, инженеров и др.) и профессиональные съезды (агрономов, учителей, врачей и др.) принимали резолюции «про — теста», выдвигали требования демократических свобод и создания народного представительства.

Революции, призываемые, предсказываемые и подготавливаемые их адептами и буревестниками — крайними радикалами, наступают, как правило, неожиданно. Так начиналась и первая российская революция. Мартов признавался, что события, связанные с 9 —м января, «застали социал-демократию врасплох»³⁰. Но сразу же социал-демократы не только мобилизовали свои силы для участия в практической революци — онной деятельности, но и в своих эмигрантских изданиях («Искра» и «Вперед») приступили к теоретическому осмыслению событий.

Веря в революционную доктрину марксизма и опираясь на опыт и уроки западноевропейских революций, лидеры меньшевиков и больше — виков первоочередной задачей полагали выработку стратегии и тактики РСДРП и политическое руководство массами, сплочение вокруг партии передовых элементов этой массы. В этом проявилась отсутствующая в предшествующих революциях, но характерная для истории XX века черта

— стремление политических партий повести массы за выдвигаемыми призывами и лозунгами во имя реализации своих программ.

Социалистические партии сразу же после 9 января оказались втянутыми в стихию революционных событий. И та задача, которую они все — гда перед собой ставили, — руководить борющимися с царизмом мае — сами — встала практически во всей своей сложности и стихийной не — предсказуемости. Показательно, например, само название ленинских ста — тей, написанных в первые месяцы революционного 1905 г.: «Должны ли мы организовать революцию?», «Новые задачи и новые силы», «О боевом соглашении для восстания». Лидер экстремистского крыла социал-демократии призывал сосредоточить все партийные силы на организа — ции руководства революционным потоком. Но у социал-демократов не было ни единой концепции расстановки политических сил в революции и ее перспектив, ни единого понимания задач партии в случае победы народного восстания, ни выработанной тактики.