Драма советской философии. (Книга — диалог)

Ильенковская формула личности, вполне марксистская по своему определению и понятийному оформлению, представляется и сегодня (во всяком случае, автору этих строк) наиболее точным, операционально продуктивным подходом к проблеме, которую философия и философы издавна сводили к дуализму тела и души (Декарт), природы: и духа (Гегель), воли и представления (Шопенгауэр), сознательного и бессознательного (Фрейд), наличного бытия и существования (Кьеркегор). Ильенков снимает саму дуалистическую установку (парадигму, как модно сейчас говорить) в подходе к феномену личности, предложив «формулу личности», которая позволяет понять и объяснить, «из какого сора» возникает уникальный сплав человеческой индивидуальности.

Разумеется, нет никакого общего аршина, мерила, каким можно было бы измерить величие, достоинство и уникальность той или иной личности. Но это не значит, что критерий оценки вообще невозможен или отсутствует. В этом отношении особенно интересны суждения Ильенкова по поводу «неповторимости» человеческой индивидуальности, на чем много и часто спекулируют по сей день.

Вряд ли можно, скажем, излишне доверять самоощущению и самочувствию человека, его претензии на личностный статус. Склонность к завышенной самооценке собственной персоны — увы, явление широко известное, и дело здесь не в скромности или нескромности того или иного претендента. Никто не вправе запретить человеку думать о себе лучше, чем он есть на самом деле (да и не сможет человек сделать что — то серьезное, дельное без веры в себя, в свой талант и способности). Но самомнение индивида не случайно воспринимается окружающими иронично, как хвастовство или признак ограниченности. Это очень разные «вещи», или установки — видеть себя в обычном зеркале, на что способна и обезьяна, или увидеть себя «со стороны», глазами других людей. Это тоже зеркало, но совсем иного рода и свойства — зеркало, так сказать, личностное. Такая оценка и самооценка есть привилегия людей не только и не просто мыслящих, но еще и совестливых, т. е. способных воспринять и сопереживать «вести», идущие от других людей, близких и дальних. Суть не в том, что «со стороны виднее», как обычно говорят. Просто в этом случае более «весомо, грубо, зримо» выступает общественная (общечеловеческая) значимость личности и ее дела. Масштабы этой значимости, конечно, разные, но другой меры и оценки творческого вклада личности и ее уникальности человечество не придумало.

Тут все завязано на некоем объективном основании, которое Ильенков усматривает в загадочной и специфически человеческой способности индивида «относиться к самому себе как к некоему другому». Именно отношения «Я» к «Не — Я», настаивает он, составляют внутреннее пространство собственно личностного развития индивида. Ибо в результате такого взаимоотношения и взаимодействия возникает нечто третье (кроме «тела» и «души») — качественно новое, культурно — историческое образование — «Я — сам/а/", т. е. личность, отличная от других человеческая индивидуальность. Рождение личности, формирование ее индивидуальной неповторимости есть продукт и эффект развитой «обратной связи» индивида с окружающим его миром, природой и социумом. Связь не внешняя, не поверхностная, не обязательно «активистская» по форме своего проявления (можно вести уединенный образ жизни и не отличаться даром коммуникабельности), но глубоко внутренняя, с развитой способностью сопереживания, причастности и ответственности за все, что происходит «вокруг», с другими людьми. Именно здесь таится главный источник социокультурной активности и самоотдачи личности, а не в особенностях устройства и деятельности «церебральных структур» мозга. Скрытый от внешнего взора «подземный рост души» (А.Блок) имеет своим основанием жизнедеятельный процесс взаимодействия человека с природой, социальной действительностью, доставшейся ему «по наследству» культурой.

Безусловно, в разговоре о личности никак не обойтись без понятий «самосознание» и «самовыражение». Вопрос, однако, в том, какое реальное, фактическое содержание вкладывается в эти понятия и что они в каждом конкретном случае представляют и выражают. Ведь возможно такое «индивидуально неповторимое самочувствие» плоти или тела, за которым скрывается (порой очень умело, даже мастерски) пустота внутреннего пространства индивида, претендующего на личностный статус и общественное внимание. Далекого от какой — либо апологетики понятия личности Ильенкова эта сторона проблемы особенно интересует.