Драма в Тихом океане

Неужели можно убить женщину из-за кокетства, которое вообще женщине присуще?Особенно молоденькой. Так же, как мужчинам – полигамия. Ну, да, полигамия же – так красиво звучит! И слово научное нарочно из истории древнего мира выкопали. Странно даже, что не говорят – промискуитет8. Анастасия подумала так и смутилась. Такое впечатление, что она будто с цепи сорвалась. Сидела себе дома, скромная женщина, ничего о таком не думала…

Да эти «полигамцы» обычно себя оправдывают, мол, против природы не попрешь. А женщина… О, она именно злодейка, которая только и думает, как бы напакостить простым и бесхитростным парням.

Даже если Маша и решила насолить отвергнувшему её возлюбленному, это вовсе не повод обвинять девочку чуть ли не смертном грехе.

Если уж на то пошло, сама Анастасия, когда разговаривала с этим Темирболатом, подумала, что глаза у него как маслины. И взгляд такой мужской, такой знающий… И ресницы густые, черные. Красавчик, одним словом. И недаром таких, как он, порой девичьей погибелью называют…

– Давайте не будем возводить напраслину на бедную девочку. Когда мужчина разговаривает с женщиной, это простительный интерес, а женщина – непременно кокетка с самыми гнусными намерениями!

– Про намерения я ничего не говорил! – сразу стал защищаться старпом.

– Тогда получается, что убил её этот самый моторист, с которым Маша постояла и поговорила! Если Фёдор не мог, и боцман не мог!.. Во всех этих хитросплетениях вы не видите одного: Маша была свободной девушкой, а боцман, как и старший механик – женаты!.. Разве в этом не мог скрываться мотив? Если Маша и в самом деле была беременна…

– Что, беременна?! – вскричал старпом. – Это ещё откуда выплыло? Твои домыслы?

Анастасия совсем забыла, что когда она проговаривала вслух фразу про интерес Рюминой к возможности аборта на судне, Игорь Валентинович при том не присутствовал. Однако, как горячо он реагирует на происходящее!

– Вы так злитесь, чиф, как будто тоже принимали в этом участие.

– В чем – этом? – поинтересовался он зловеще.

Анастасия почувствовала, что от разговора уже устаёт. Игорь спорит с нею, как будто она пытается бросить тень на светлое имя Рюминой, в то время как она всего лишь попыталась порассуждать вслух. Может, он тоже был в неё влюблен… Но скажи об этом вслух, опять взорвётся.

– Игорь, ну чего ты разошёлся? – спросила она мягко, как когда-то разговаривала с душевнобольными на практике. – Разве я кого-то в чём-то подозреваю? Или позволяю себе плохо отзываться о Маше? Между прочим, она мне очень нравилась…

– Вот, ты уже говоришь о ней в прошедшем времени!

Нет, но это же надо: сам себе противоречит. Не хочет считаться с фактами. Или не хочет верить в то, что преступление на судне кто-то совершил. И придется таки назвать кого-то убийцей. Она тяжело вздохнула.

– Ну а куда могла пропасть с судна девушка? Улетела? Пошла погулять по морю. Как «бегущая по волнам»9?

– Здесь шутки неуместны!

– Ты бы уже определился, что на судне произошло, как ты сам считаешь? – Анастасия заглянула ему в глаза, но никакого смятения чувств в них не увидела, как и проблеска вины или её осознания. Одну растерянность. – В принципе, к ней мог быть неравнодушен кто угодно. От капитана до рядового матроса.

– Мало ли, мне нравится, к примеру, Анжелина Джоли. Что же теперь мне ехать в Америку и убивать её за то, что спит с Бредом Питом?

– Вы все так бурно реагируете на любые версии, что это ставит в тупик. Как будто предположениями я задеваю каждого лично.

– Терпеть не могу, когда обо мне говорят – каждый!

– Как же тогда ты собираешься узнать правду? Или не собираешься? Не делая никаких предположений.Допустим, дело не в страстях. Или, как ты говоришь, здесь нет таких страстей, из-за которых девушку могли убить. Тогда, может, в одном из контейнеров спрятан героин, и Маша случайно об этом узнала?

– Ну, это и вовсе из области фантастики.

– Хорошо, как ты считаешь, из-за чего?

– Чтобы бросить тень на Фёдора.

– А он богатый человек?

– Конечно же нет!

– Тогда тем более непонятно. Скажи, домашний арест, как я поняла, – это значит он не должен выходить из своей каюты. А его навещать можно?

– Если капитан разрешит.

– Тогда давай сходим к нему и поговорим: может, Фёдор Иванович кого-то подозревает? Может, кто-то ему за что-то мстит?

– Нет, это всё не то! Мстит! Тоже мне, нашла боевик!

– Я ещё ничего не нашла, я просто думаю, что может быть за причина, из-за которой кто-то подставляет его под удар?

– Если обида, из-за которой ему кто-то мстит не сиюминутная, мы никогда не узнаем причины этого…

Игорь Валентинович устремил взгляд куда-то вдаль, на одну ему ведомую точку и угрюмо замолчал.

– Мы когда придем в порт? – спросила его Анастасия.

– Послезавтра.

– Значит, времени у нас – кот наплакал.

– Асенька, – старпом глянул на неё снисходительно. – У кого это, у нас? Неужели ты всерьез надеешься раскрыть убийцу простой логикой на манер Шерлока Холмса. Выкурим трубку, сыграем на скрипке… Кстати, ты умеешь играть на скрипке?