Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа

Сегодня в 3 часа дня походным порядком идём из Радзивилишек к Юбургу и Имиленинген, пониже которого должны перейти по наведённому понтонному мосту реку Неман, где вместе другими полками будем прикрывать мост. Весь переход в 100 вёрст будет выполнен в 3 дня.

Пока живём прилично, пользуясь железнодорожными буфетами и домашними запасами.

Примечание Э. Письмо удержано.

* * * 

7. Выписка из письма с подписью: «Владимир», Варшава, 11 Августа 1914 г., к Варваре Владимировне Дороговой, в С-Петербург, Люблинский пер., 4, кв. 73.^{494}

В Вильно уже увидели кровь — целый поезд раненых в стычке с немцами 7-го Августа, когда русские войска смяли целый немецкий корпус. Настроение у всех бодрое. Подчёркивается боязнь немцев русских штыков. Немцев гонят, но и наши потери велики. Так в бою 7-го Августа от 6-го Оренбургского полка осталось только 18 офицеров. Все офицеры были убиты.

Примечание Э. Копия представлена Генерал-Лейтенанту Утгофу для доставления Главнокомандующему армиями Северо-Западного [фронта] Генералу от Кавалерии Жилинскому.

* * * 

8. Выписка из письма без подписи, Варшава, 11 Августа 1914 г., к графине Анне Васильевне Татищевой в Москву, Кузнецкая, 14.^{495}

Отец Стаховича привёз известия о потерях нашей кавалерии в боях, предшествовавших Гумбинненскому сражению. Конный полк почти уничтожен. Из 28 офицеров выбыло 16. В истории с Конным полком самое неприятное то, что, кажется, их атака была бесполезна. Наступление наших армий в Восточной Пруссии продолжается очень удачно, на юге тоже всё хорошо, кроме одной частичной неудачи, о которой писать ещё рано.

* * * 

9. В[ыписка] и[з] п[исьма] с подписью: «Саша», Сарново-Hoeoeec, от 16 Августа 1914 г., к Анне Иосифовне Яндоловской, в Москву, Арбат, 40, кв.11.^{496}

Пришли на ночлег в д[еревню] Генрихсдорф. Квартиру для дивизиона отвели в немецком ресторане и лавке; не было ни души, все бросились бежать и всё было брошено, а затем разграблено как офицерами, так и нижними чинами. Та ночь была отвратительная по своим деморализующим последствиям; пришлось пороть для восстановления порядка. В 12-й обнаружились мародёрские инстинкты больше всего. 11-го пришли на ночлег в дер[евню] Клейн Шлефнен. Во 2-й пех[отной] дивизии была паника, приняли обоз за немецкую кавалерию, 2 полка открыли огонь один по другому, также и батарея, 2 других бросились с обозом уходить; получилась картина, которую впервые пришлось видеть, масса раненых, убитых людей и лошадей и полная общая растерянность. На пути во время остановки мы были впервые сильно обстреляны гранатами, впечатление удручающее. Обошлось благополучно. <…> Никто в армии писем не получает, всё лежит в Вильне, собралось в кучи и не могут рассортироваться. Аэроплан бросает прокламации, что уничтожат всех жителей и детей; паника полная в Польше. 14 авг[уста] пришли ночью в дер[евню] Верен и узнали, что в I корпусе полная паника, в особенности в 24 дивизии, полки которой расстреляли один другой и бежали. Потери их громадны. I корпуса можно считать, что нет, командир корпуса ген[ерал] Артамонов и его нач[альник] шт[аба] Ловцов отрешены от командования. 15 див[изия] нам не помогает. В других корпусах дела идут очень хорошо, а ближайших наших соседей отвратительно. В нашей дивизии настроение бодрое — дух и воспитание Девеля дают себя хорошо чувствовать. На Любомирова Коман[дующий] корпуса Мартос недоволен. Из-за сбития Цепелина вышла целая катавасия, досталось дивизионному интенданту и Мунте, которые забрали всё самое нужное, увезли прямо в Млаву, а не начальнику дивизии. Паника в Млаве и уныние ужасные. Некоторые пехотные дивизии уничтожены. Наибольшая же неудача на левом фланге в 1 и 23 корпусе 2-й армии из-за паники.

Примечание Э. Письмо удержано.

* * * 

10. В[ыписка] и[з] п[исьма] без подписи, имение Блокеннен, близ Инстербурга, от 18 Августа 1914 г., к Э.Э. Биркель, в Москву, Старая Басманная, д. 23.^{497}

(На конверте штемпель: Драгунский Смоленский полк 1 Маршевый эскадрон.)

Перевод с немецкого.