Драматургия буржуазного телевидения

Если в вестерне основные противники белого человека — индейцы, то в теледетективе национальный диапазон как врагов, так и их жертв намного шире. При этом лейтмотив, подспудно проходящий сквозь любой сюжет, — превосходство белой расы, в частности англосаксов, над всеми другими. Особенно четко это обозначилось во второй половине 60-х и в 70-е годы. Именно тогда действие большинства политических детективов переносится в азиатские, африканские и латиноамериканские страны. Достаточно назвать такие серии, как «Миссия — невозможность», «По поручению Мадам» или «Гавайский детектив», герои которых ведут неустанную борьбу с врагами, преимущественно «цветными».

Представители туземного населения выступают обычно в двух ролях: во-первых, злодеев, во-вторых, спасаемых. Так, в серии «Миссия — невозможность» сыщик — детектив Джим Фелпс борется с гигантским гангстерским синдикатом, который состоит в основном из азиатов, поставивших перед собой цель уничтожить существующий в некоей восточной стране режим. Политические гангстеры подкупают членов правительства, одних выкрадывают, других шантажируют — разумеется, лишь до тех пор, пока в дело не вмешивается Джим Фелпс.

Немало подобных побед одерживают и теледетективы других стран. В английском телевидении это Саймон Тэмплер — герой серии «Святой», подвиги которого ни в чем не уступают деяниям его американских коллег. Немалое число побед над коварными азиатами или латиноамериканскими злодеями и на счету у Хафпенни и Прайса из западногерманской серии «По поручению Мадам». Эти два шпиона, как и Саймон Тэмплер, и Джим фелпс, и их многочисленные телевизионные Двойники, избавляют несчастных «цветных» от бед и опасностей, с которыми те не в силах справиться сами.

Мессианская роль героев — детективов (прежде всего американских, затем английских, реже немецких и французских) — устойчивый мотив в сериях, действие которых перенесено в страны «третьего мира». И независимо от того, в каких красках решается данный сюжет, драматических или юмористических, в конечном счете этот мотив вольно или невольно ведет к апологетизации белого человека.

В серии «По поручению Мадам» есть довольно забавный и очень характерный эпизод «Еще один шейх». В нем Питер Прайс, переодевшись бедуином, выдает себя за претендента на престол в одной из ближневосточных стран — и добивается успеха. Взойдя на престол, он наводит порядок в правительственных кругах, где раньше царила полная неразбериха, и устанавливает «нужный» режим. Вся история разыгрывается в комических тонах и напоминает веселый фарс с переодеванием, клоунадой, забавными подробностями («страдания» Прайса в роли шейха из — за того, что он не должен употреблять алкоголь, есть свинину и вообще вынужден отказаться от многих своих привычек). Однако, несмотря на столь легковесную форму (а скорее, даже благодаря ей), в сознание зрителя внедряются отнюдь не шуточные представления о праве белого человека распоряжаться делами любых народов. Зрителям это начинает казаться вполне естественным. А так как герои — спасители на телеэкране бывают чаще всего американского происхождения, то к данному убеждению примешивается и другое: наведение порядка в странах «третьего мира» — дело прежде всего США.

Буржуазное телевидение сеет и укрепляет не только расовые, но и национальные предрассудки. Так, в 60-е годы большим успехом во многих странах пользовалась американская серия «Неприкасаемые» — о борьбе полиции с мафией 30-х годов, которую возглавлял Аль Капоне. В серии настолько подчеркивалась принадлежность всех гангстеров к итальянской нации, что ее демонстрацию по телевидению обычно именовали «итальянским часом». В сознании массовой аудитории «Неприкасаемые» явно ставили знак равенства между итальянцами и гангстеризмом.

Если итальянцы на телеэкране нередко ассоциируются с насилием, то славяне, в частности поляки, выставляются в глупом и смешном виде. Именно так выглядит герой американской серии «Баначек» (1972), скромный сыщик страхового агентства. В отличие от большинства теледетективов, он наделен чертами, прямо противоположными тем, которые положено иметь человеку его профессии. Баначек недогадлив, нерасторопен, постоянно попадает в нелепые ситуации. Он смешон, жалок, причем эти качества недвусмысленно связываются с его польским происхождением.

В результате на экране, ho выражению журнала «Тайм», предстает «прямо — таки персонаж из польского анекдота» [3]. Иначе говоря, зараженная националистическими предрассудками часть аудитории найдет для себя в этой серии, как и в ей подобных, благодатный материал, хотя авторы, возможно, и не стремились ни к чему, кроме «увеселения» зрителей.