Драматургия фильма

действие движет субъективное стремление героя — его цель, его интерес, его страсть, его воля.

Но чтобы это стремление двигало сюжет, оно в основе своей должно быть драматично.

Но что такое «драматизм»?

Драматизм — состояние человеческого духа, создаваемое ситуациями, когда насущное для человека представляется ему неосуществимым[134].

Герой тем не менее стремится к достижению этого для него «насущного». Тем самым драматическое действие относительно автора становится самодвижущимся.

Не подчиняется персонаж драматического произведения и событиям, как это бывает в эпосе; по словам В. Белинского, решение в выборе пути зависит от героя драмы, а не от события.

Егор Прокудин в «Калине красной» В. Шукшина решил, несмотря ни на что, вернуться к родной земле, на которой он вырос, и он стремится на этом пути преодолеть все — и свое воровское прошлое, и неприятие его деревенскими жителями, и далеко не миролюбивые черты своего характера, и смертельные угрозы со стороны бывших «друзей».

Чем же связываются действия в драматическом виде сюжета?

Действия в драматическом виде сюжета связываются по причинно-следственному принципу: каждое действие в нем является следствием предыдущего действия и причиной последующего.

Действие (поступок) героя само по себе вызывает контрдействие со стороны его антипода, что вызывает, в свою очередь, контрдействие героя, и так далее...

Подобный жесткий принцип связи действий легко проследить на примере любого по-настоящему драматического сюжета, начиная от «Ромео и Джульетты» В. Шекспира и кончая мелодраматической линией в фильме «Титаник». Вспомним и хрестоматийно выстроенный драматический сюжет в картине «Полет над гнездом кукушки».

Итак, действия в драматическом виде сюжета сменяют друг друга:

— без подсказки со стороны автора,

— без его объяснений,

— без его непосредственного вмешательства.

В эпическом сюжете

Не отдельный персонаж, не его индивидуальная воля движут и связывают действия в эпическом сюжете, но история, ее события вовлекают в свой ход персонажей, сталкивают и ведут их.

В фильме «Мы из Кронштадта» (1936, сценарий Вс. Вишневского, режиссер Е. Дзиган) судьбы главных героев полностью подчинены историческим событиям гражданской войны в России. Моряки идут на смерть ради защиты революционного Петрограда. События заставляют даже такого «бунтаря», как Артем, отказаться от своих личных антипатий и стать в ряды героев.

Ход исторических событий независим от воли отдельных людей, он предопределен.

Гектор в «Илиаде» говорит:

«Время придет и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам, и народ копьеносца Приама».

Предопределенность — одно из главных свойств движения эпического действия. Эпическое слагаемое в сюжете фильма «Титаник», например, состоит в том, что огромный корабль и тысячи людей, находящихся на нем, движутся к гибели. И ничто не может предотвратить этот исход.

Но кто движет самими историческими событиями?

Почему вдруг в начале XIII века где-то в монгольских степях из разрозненных племен образовалась под началом Чингисхана могущественная империя, чьи орды подвергли завоеванию и опустошению страны Азии и Восточной Европы?

А Наполеон с его завоеваниями? А революция в России в начале ХХ века? А зарождение и победа фашизма в Германии с его претензией на мировое господство? А разгром Германии в 40-х гг. прошлого столетия?

А древние, властвовавшие в мире государства: Египет, Вавилон, Персия, империя Александра Македонского, Рим? Их смену еще в эпоху могущества Вавилона предсказал пророк Иезекииль.

Кто и что стоит за этим?

Ответ мы находим в Библии: «Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я — Господь первый и в последних — Я тот же»[135]. И комментарий к этим словам: «Вот единственно разумный ответ на предшествующий вопрос; конечно, все исторические передвижения народов, гибель одних, некогда могущественных наций, и появление на исторической сцене других, прежде неизвестных, все это — дело не слепого случая, а какой-то Всемогущей разумной воли (Втор. XXII, 8; Дан. II, 21; Деян. XVII, 21)[136].

Каков же способ связи действий в эпическом сюжете?

В нем, конечно, не главенствует причинно-следственный принцип. Когда в «Войне и мире» немецкие генералы докладывают план предстоящего сражения, Кутузов у Л. Толстого не внимает им, ибо он знает, что победа и поражение в битве зависит от чего-то более высокого — духа народа, участвующего в нем.

В эпическом сюжете мы наблюдаем нарушения причинно-следственных связей. Действия в нем связываются: