Драматургия Югославии

Т о д е. Ну, хватит. Настанет завтра новый день, будет и новое счастье. Может быть.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Там же.

Ц а р и ц а. У-у-у-у-у-у-у-ух! Эй, люди, хватит стонать да причитать! Где музыка? Давай, веселитесь! Вы что, не понимаете, что ли, что я рожать собралась? Или как по-вашему?

Т а с е (поет).

Собирайся мал и стар
На торжище, на базар.
Колядочка, коляды,
Будем жечь костры,
Собирать дары,
Каштаны печь,
Царицу стеречь,
Ее деточек встречать,
Им здоровьица желать.
Слушай нас, деревенский люд,
К нам царевичи скоро придут.
Режьте телок да свиней,
Угощайте гостей.
Пусть каждый ест до полного брюха,
Да не будет на него проруха.

В то время, как Тасе поет, народ разделяется на две группы. В первой — Тасе, Дафина, Божин, Магда и Цена, а в другой — Найде, Васка, Димче, Костадинка и Ицо.

В первой группе Тасе переодевается в арапа, Дафина — в бабку с тряпичной куклой, Божин — в клоуна, Магда — в невесту, а Цена — в медведя со звонком. Надевают костюмы, маски, лисьи шкуры, колпаки, украшенные цветами и кисточками. На ремнях — бубенчики, большие деревянные колотушки, старые лохмотья.

В другой группе арапом рядится Найде, Васка — клоуном, Димче — невестой, Костадинка — бабкой с куклой, а Ицо переодевается в арапову жену. Пока они переодеваются — каждая группа отдельно, — все поют:

Ешь и пей, честной народ,
Пока солнце не зайдет,
Что бог дает,
Суй в рот.
Похлебочка солона́,
На заднице сварена́.
Мышка влезла в кадочку,
Растак вашу мамочку…

Тоде с огромным ключом в руках наклонился над царицыным животом. Первая группа старается привлечь Тоде на свою сторону. Невеста целует его руку, клоун кувыркается — он весь обмотан резиной и выглядит, словно мешок, набитый соломой, торчат только руки и ноги. Он напоминает какое-то четвероногое животное. На шее у него висит колотушка. Арап показывает всякие фокусы. Медведь пляшет. Когда первая группа заканчивает свое «представление», начинает вторая. Но вот и она кончает. Тоде молчит.

Т а с е. Открой, хозяин, ракия{55} мимо течет. Слышь, хозяин, мы уже срезали тыкву. Ботва, хозяин, тыквина рвется; полвойска, хозяин, осталось там, полвойска — здесь.

Н а й д е. Открой, хозяин, ракия мимо течет. Слышь, хозяин, тыква уже срезана. Ботва, хозяин, тыквина рвется; полвойска осталось там, полвойска — здесь.

Тоде молчит, а женщины начинают ссориться и кричать, выкликая какие-то непонятные слова. Тоде не реагирует на их бессвязную речь. Ицо и Божин выходят на середину, будто два борца, готовящихся к схватке. Ходят один возле другого, поддразнивают друг друга.

Б о ж и н. Эй, ты, пустобрех! Чтоб тебя черти бородатые взяли! Вроде приличный человек, читать умеешь, а дорвешься до церковных денежек, раз — и нет их, как языком слизал, будто свинья г. . .о.

И ц о. Зато ты хорош — что попало, все сожрешь! На людях — тише воды, ниже травы. А дойдет дело до еды — уминаешь, словно кабан, рядом с тобой лучше и не садиться — хлеба кусок и того не получишь.

Б о ж и н. Баба в штанах!

И ц о. Заткнись, не болтай!

Б о ж и н. Чего орешь, баран скоплений?

И ц о. Блоха паршивая, а в быки лезет!

Б о ж и н. Заврался, засранец, замолчи!

И ц о. Почки тебе поотбиваю!