Драматургия Югославии

П е т р (серьезно). Слушай, Адам, мы знакомы с тех пор, когда бегали в коротких штанишках, так скажи мне искренне: неужели ты когда-нибудь думал, что Петра Марича можно так дешево купить, купить его убеждения, его решения? Что его вообще можно купить? А знаешь, что сейчас поставлено на карту? Моя жизнь! Это вовсе не бегство, не дезертирство, я остаюсь тем, кем я был, — я не боюсь громких слов — солдатом социализма. Но я впервые хочу быть в рамках собственных возможностей, чтобы больше не лгать, не играть, не произносить пышных фраз… Хватит с меня существования в пустоте.

Из виллы выходят  Б р а н к а  и  Ю р и ц а.

Ю р и ц а. Я говорил тебе, мама, мы напрасно ждем. Папа отпустил ее, и она ушла.

Б р а н к а. Петр, спаси своего сына.

П е т р. В чем дело?

Ю р и ц а. Мама шутит. Ты отпустил машинистку? Что же не сказал мне? Я бы ее проводил.

Б р а н к а. Адам, ты не спросил Петра, что он там диктует целыми днями? Не иначе трактат о сельском хозяйстве или реферат о реорганизации методов управления на новом этапе нашего развития, с учетом расстановки кадров и их обучения в рамках самоуправления и культурного подъема трудящихся масс?

А д а м. Мне кажется, он впервые пишет и думает о себе, о тебе, о своей молодости, о своей жизни… Он пустился в весьма опасную авантюру…

Б р а н к а. Мне нравятся авантюристы. Когда я с тобой, Петр, познакомилась во время войны, в тебе было что-то от храброго пирата, героя из юношеской литературы, позднее ты растерял все это. А в самом деле, где девочка?

П е т р. Спит в кабинете. Измучилась. Я думаю, Бранка, хорошо было бы оставить ее сегодня у нас ночевать.

Ю р и ц а. Дивная идея! (Адаму.) Ну, что вы скажете, силен мой старик?

Пока Петр говорил, из сада на террасу вошел  Б а р т о л. Никто из присутствующих не заметил его.

Б а р т о л (хрипло, энергично). Мария не останется сегодня ночевать у вас, я уведу ее домой!

А д а м (первый приходит в себя). Бартол, ты здесь? Ну, ты пришел очень кстати! Суда не будет. Твоя невиновность доказана. Петр, расскажи Бартолу, как блестяще решилось дело.

Б а р т о л. Не подходи ко мне! Где Мария?

Б р а н к а. Теперь мы хоть узнали ее имя — Мария!

Ю р и ц а. Дивное имя! Мария.

Б а р т о л (Петру). Я спрашиваю тебя, Петр, в последний раз: где Мария?

П е т р. Что за Мария? Какая Мария? Что ты мелешь? Как ты попал сюда? Ты что, пьян?

Б а р т о л. Я спрашиваю, где Мария?

А д а м. Слушай, Бартол, ты, по всей вероятности, не понял, в чем дело. Твоя невиновность доказана. «Фортуна» спасена.

Б а р т о л. Перестаньте говорить о пустяках! Жена умрет, если я не верну ей Марию! Где она?

Ю р и ц а  входит в дом и идет в кабинет Петра.

П е т р. Стало быть, это в самом деле твоя родственница, а я не мог этому поверить. Опять наши пути перекрещиваются, Бартол.

Б а р т о л. Я пришел не для того, чтобы разговаривать с тобой, Петр, я пришел за Марией. Я искал ее, бегал как безумный по твоему саду. Где она?

Появляется  Ю р и ц а.

Ю р и ц а (с порога дома, он очень взволнован). Кабинет пуст, Марии нет!

П е т р (в бешенстве). Как — нет! Что ты сказал? Как это — нет?

Ю р и ц а. На диване под твоей солдатской шинелью никого нет. А окно открыто.

П е т р (с криком бежит в дом). Этого быть не может! Это ложь!

Б а р т о л (тоном превосходства). Мария знала, что я ее ищу, что Вера ждет ее. Она сделала здесь, вероятно, все, что могла, и ушла домой, туда, где она сейчас необходима. А вы, глупцы, думали, что можете запереть, удержать Марию. Ее мы можем только ждать и искать и лишь иногда находить. Я знаю, где она сейчас.

Все растеряны. Б а р т о л  тем временем уходит.

Ю р и ц а. Мама, я пойду за ним. Я чувствую, он говорит правду. Он знает, где она, а я должен ее найти. (Бежит за Бартолом.)

П е т р (вернулся). Где Бартол? Где этот пьяный буян?

А д а м. Но, Петр…

П е т р. Он что, и мою жизнь в кабак собирается превратить, мало ему своей? Девчонка действительно сбежала! И не просто сбежала, она утащила с собой все бумаги, которые напечатала за эти три дня! Мои бумаги! Понимаете, она меня обокрала! Месть этого извращенного типа!

А д а м. Ты говоришь о Бартоле?

П е т р. А о ком же еще? Где он? Пусть объяснится начистоту. И где эта девчонка, эта чертовка, которая считает, что может безнаказанно обвести вокруг пальца Петра Марича? Нет, рано они радуются!

Б р а н к а. У меня опять болит голова. Ну прямо раскалывается, раскалывается!

П е т р. И что ты ко мне пристала! Прими порошки, прими порошки!

Б р а н к а (в отчаянии смотрит на него). Прими порошки! Прими порошки! (Тихо, горько рыдает, убегает в дом.)