Драмокл (сборник)

– Общий элемент таков: происходит радикальное изменение взаимоотношений между жертвой и внешним миром. Трансформации могут быть органическими, вроде роста наружных органов и функциональных жабр, или неорганическими, наподобие левитации.

– А что с номером четвертым? Он же вроде здоров и с ним все в порядке?

– Не совсем в порядке. – Врач нахмурился. – Его отношение к грибам я назвал бы извращенной любовью. Можно добавить, взаимной. Некоторые исследователи полагают, что он сам стал разумным грибом.

Парети начал грызть ногти. В глазах его вспыхнуло безумие.

– Ну неужели нет никакого средства, ну хоть чего-нибудь?!

Болл воззрился на Парети с плохо скрываемым отвращением:

– Слезы и сопли вам точно не помогут. Да, наверное, и ничто не поможет. Сколько я понимаю, номер пятый пытался сдерживать развитие болезни силой воли, концентрацией… и всей прочей шарлатанщиной.

– Помогло?

– Ненадолго – возможно. Не могу быть уверенным. В любом случае это всего лишь догадка – болезнь все равно его сожрала.

– Но это возможно?

Болл фыркнул:

– Да, мистер Парети, возможно.

Он покачал головой, будто поверить не мог, что слышит такое.

– Помните, что ни один из случаев не похож на предыдущий. Не знаю, каких радостей вам стоит ожидать, но что бы это ни было… это определенно будет необычно.

Парети встал:

– Я с ним буду драться. Оно не сожрет меня, как остальных.

На лице Болла отразилось омерзение.

– Сомневаюсь, Парети. Я не встречался с остальными, но, сколько я могу судить по записям, духом они были куда сильнее вас.

– Почему? Потому что я потрясен?

– Нет, потому что вы слизняк.

– Ты тоже не больно похож на сострадательную мамочку!

– Я не собираюсь изображать скорбь оттого, что вы подхватили Эштона. Вы делали ставку – и продулись. Кончайте ныть.

– Вы это уже говорили, доктор Болл.

– И повторю!

– Это все?

– С моей стороны все, это точно, – фальшиво пропел Болл. – А вот для вас – далеко не все.

– Вы уверены, что не хотите мне больше ничего сказать?

Болл кивнул с неудержимой ухмылкой медицинского зомби. Он даже не успел убрать усмешку, когда Парети быстро шагнул к нему и врезал кулаком ему под ложечку – чуть пониже сердца. Глаза Болла выступили из орбит почти как говно, а лицо сменило три оттенка серого, прежде чем сравняться цветом с лабораторным халатом. Парети поддержал его левой рукой под подбородок, а правой нанес короткий прямой удар в нос.

Болл замахал руками и упал спиной на стеклянный шкафчик с инструментами. Стекло с треском лопнуло, и Болл соскользнул на пол, все еще в сознании, воющий от боли. Он пялился на Парети, пока тот разворачивался к дверям. Сборщик обернулся через плечо, и лицо его в первый раз с той минуты, как он вошел в лазарет, осветила улыбка.

– Херовые у вас манерочки, док, – сказал он и только тогда вышел.

Согласно закону ему давался час, чтобы покинуть «Техас-Тауэр». Он получил последний чек – зарплату за последнюю девятимесячную смену. К зарплате полагалось приличное выходное пособие. Хотя все знали, что болезнь Эштона не заразна, но, когда направлявшийся к выходному шлюзу Парети проходил мимо Пегги Флинн, она грустно глянула на него и попрощалась, однако поцеловать себя не позволила. Вид у нее был застенчивый.

«Шлюха», – пробормотал Парети себе под нос. Но она услышала.

За ним прислали челнок Компании. Большой, пятнадцатиместный, с двумя стюардессами, с баром, кинозалом и портативным бильярдом. Прежде чем Парети взошел на борт, в шлюзе с ним переговорил суперинтендант проекта.

– Ты, конечно, не «тифозная Мэри», передать болезнь никому не можешь. Эштон просто неприятен и непредсказуем – так мне, во всяком случае, говорили. Технически карантина нет – можешь отправляться, куда душа пожелает. Но практически – думаю, ты понимаешь, что в над-городах тебе не обрадуются. Впрочем, ты немногого лишишься… все дела под землей делаются.

Парети молча кивнул. Он уже переборол свое потрясение. Теперь он намеревался сражаться с болезнью одной силой воли.

– Все? – спросил он суперинтенданта.

Тот кивнул и подал Парети руку.

Парети поколебался и пожал ее.

– Эй, Джо! – окликнул его суперинтендант, когда Парети поднимался по трапу.

Джо обернулся.

– Спасибо, что врезал этому ублюдку Боллу. У меня шесть лет руки чесались. – Суперинтендант ухмыльнулся.

Джо Парети улыбнулся в ответ – смущенно и отважно, и попрощался со всем, кем и чем был он, и сел на челнок до реального мира.

Ему полагался бесплатный билет до любого места по его выбору, и он выбрал Восточные Пириты. Если он и начнет новую жизнь на скопленные за три года работы на говенных полях деньги, то пусть это будет одна неимоверная увольнительная. Он уже девять месяцев не видел ничего возбуждающего – плоскогрудая Пегги Флинн к этой категории определенно не относилась – и прежде чем лечь в могилу, намеревался наверстать упущенное.

Стюардесса в открытом на груди джемпере и микроюбке подошла к его креслу и улыбнулась сверху вниз.

– Не желаете выпить?