Драмы. Басни в прозе

Минна. Ежели вам это будет приятно. (Берет письмо и читает.) «Мой славный майор фон Тельхейм! Ставлю вас в известность, что обстоятельства дела, заставившего меня поневоле усомниться в вашей чести, разъяснились в вашу пользу. Мой брат^{60} тщательно в таковом разобрался и засвидетельствовал вашу полную невиновность. Дворцовому казначейству отдано распоряжение возвратить вам пресловутый вексель и возместить понесенные расходы. И еще я приказал отменить решение военно-полевого казначейства, опротестовавшего ваши счета. Сообщите мне, дозволяет ли вам здоровье возвратиться на службу. Мне бы очень не хотелось лишаться человека, столь отважного и благонамеренного. Остаюсь неизменно благосклонным к вам королем и прочее и прочее^{61}».

Тельхейм. Итак, что вы скажете об этом, сударыня?

Минна(складывает письмо и возвращает ему). Я? Ничего.

Тельхейм. Ничего?

Минна. Хорошо, скажу. Видно, ваш король, сей великий человек, к тому же и добрый человек. Но мне-то что до этого? Он не мой король^{62}.

Тельхейм. А больше вам нечего сказать? Хотя бы о нас обоих?

Минна. Вы вернетесь под его знамена; господин майор станет подполковником, а там, глядишь, и полковником. От всего сердца вас поздравляю.

Тельхейм. Как же мало вы знаете меня! Нет, если того, что счастье возвратило мне, достаточно, чтобы удовлетворить желания разумного человека, то теперь единственно от моей Минны зависит, буду ли я принадлежать кому-нибудь, кроме нее. Служению вам будет отныне посвящена моя жизнь! Служение сильным мира сего опасно и не стоит труда, усилий, унижений, связанных с ним. Минна не из тех суетных женщин, которым мужья милы лишь своими титулами и положением в свете. Она будет любить меня ради меня самого, а я подле нее позабуду весь мир. Я стал солдатом из симпатии к неким политическим принципам — каким и сам не знаю, — да еще мне взбрело на ум, что честному человеку полезно попытать свои силы на военном поприще, сродниться с тем, что зовут опасностью, воспитать в себе хладнокровие и решительность. Лишь крайняя нужда могла бы заставить меня сделать из этого опыта — призвание, из случайного занятия — дело своей жизни. Но нынче, когда ничто больше не принуждает меня, все мое честолюбие сводится к одному — быть мирным и счастливым человеком. Подле вас, моя дорогая Минна, я, без сомнения, стану им. Подле вас навеки таким останусь. Завтра священные узы соединят нас; тогда в необозримом мире мы поищем самый тихий, самый радостный и влекущий уголок, которому для того, чтобы стать раем, недостает лишь одного — счастливой, любящей четы. Там станем мы жить, там каждый наш день… Что с вами, сударыня?

Минна тревожно мечется по сцене, силясь скрыть свою растроганность.

Минна(овладев собою). Вы жестоки, Тельхейм! Так живописать мне счастье, на котором я должна поставить крест. Моя утрата…

Тельхейм. Ваша утрата? Что вы называете утратой? Что бы ни утратила Минна, себя самое она не утратит. Вы по-200 прежнему самое сладостное, милое, очаровательное, самое доброе создание под солнцем, воплощение невинных радостей! Временами это создание любит пошалить, иной раз своенравно поставить на своем, что ж, тем лучше! Тем лучше! Иначе Минна была бы ангелом, перед которым можно лишь благоговейно преклонять колена, но любить ангела — невозможно. (Хочет поцеловать ее руку.)

Минна(отнимая руку). Как же так, сударь? Столь неожиданное превращение! Ужели этот пылкий влюбленный — холодный Тельхейм? Или вернувшееся счастье разожгло его? Поскольку вас сотрясает приступ лихорадки, позвольте мне, за нас обоих, сохранить ясность мысли. Когда вы сами были в состоянии рассуждать, вы говорили, будто презрения достойна та любовь, что не страшится навлечь презрение на предмет своей любви. Пусть так, но и я, подобно вам, жажду благородной, чистой любви… Теперь, когда честь ваша восстановлена и великий монарх призывает вас к себе, разве могу я согласиться, чтобы заодно со мной вы предались любовным грезам? Чтобы доблестный воин выродился в любезного пастушка? Нет, господин майор, повинуйтесь велению своей счастливой судьбы…

Тельхейм. Хорошо, Минна! Если большой свет привлекательнее для вас, — хорошо! Будем жить в большом свете! Как мал и убог этот свет! Вы знаете лишь его показную сторону. Но, разумеется, Минна, вы останетесь… Будь что будет! До поры до времени пусть ваши совершенства вызывают восторг и поклонение, мое счастье все равно не будет знать недостатка в завистниках.

Минна. Нет, Тельхейм, не то я хотела сказать! Я вас отсылаю обратно в большой свет, на путь почестей и славы, но не намереваюсь следовать за вами. На том пути Тельхейму нужна незапятнанная супруга! Саксонская девушка, сбежавшая из дому, чтобы броситься ему на шею…