Драмы и секреты истории, 1306-1643

Во всяком случае, мы готовы поверить, что отъезд Жанны был вызван бесчинствами воинов. Но есть и другое объяснение. В 1439 г. во время похода в Пуату распространился слух, что она погибла от смертельного ранения. В Орлеане тотчас же было приказано тайно отслужить восемь заупокойных месс (июнь 1439 г.). К счастью, ничего страшного не случилось, она выздоровела, но вынуждена была передать командование Жану де Сиканвиллю. А через два месяца в Орлеане по случаю ее возвращения были, как уже рассказывалось, устроены многочисленные празднества.

Во время похода в Пуату в этих операциях по ликвидации очагов сопротивления участвовал еще один ее боевой соратник — Жан Потон де Ксентрай. Он также прекрасно узнал в Даме дез Армуаз ту Жанну, которой он служил в 1429–1430 гг.

На самом деле Жан де Сиканвилль не предпринял осаду Ле-Мана. Как истинный солдат-грабитель, он удовольствовался по обычаю того времени тем, что взял выкуп с нескольких пуатуйских и анжуйских сел. Ле-Ман оставался в руках англичан вплоть до 1448 г. Возможно, что Жанна отказалась подкреплять своим присутствием набеги, которые не только не ликвидировали английское присутствие в этом краю, но, напротив, давали возможность военачальникам и их воинам пировать и жить припеваючи за счет населения. Среди них можно смело назвать Жана де Ла Рошфуко, Андре де Вивонна, Луи д’Амбуаза, Жоржа де Ла Тремоя, да и самого Жиля де Рэ. Потребовалось девять лет — с 1440 до 1449 г., — пока коннетабль де Ришмон и Пьер де Брэзе, сенешаль Пуату, не очистили в конце концов этот край от расплодившихся там банд[113].

Что же касается Жанны, Дамы дез Армуаз, Девственницы Франции, согласно официальным актам, ей теперь предстояло возвратиться в Лотарингию.

Конец эпопеи

Начиная с 4 сентября 1440 г., то есть с того самого дня, когда Жанна рассталась со своими орлеанскими друзьями, с которыми ей уже не суждено было увидеться, в нашем распоряжении нет больше ни одного документа из официальных источников, который свидетельствовал бы о ее жизни. Приведем же последний документ, относящийся к устроенному в ее честь угощению вином. Мы находим его в «Счетах Орлеанской крепости»:

«4 сентября 1440 г. Жану Пишону, за шесть пинт и кружек вина по 8 денье за пинту, коими угощали госпожу Жанну дез Армуаз: 4 соля 4 денье».

Видимо, это было то, что называется «посошок на дорожку». Через Монтаржи, Труа, Сен-Дизье, Коммерси, Токур она добралась до Жольни, где Жанну ожидал ее супруг Робер дез Армуаз. Начиная с 1440 г. она больше никогда не уезжала из Лотарингии. В том же году возвратился из плена Карл Орлеанский, поэт, и его династия вновь обрела своего главу и по имени, и по положению. В

1441 г. заболела официальная мать Девственницы, проживавшая по-прежнему в Орлеане, на улице Пастушков. Вновь Орлеан проявляет по отношению к ней заботу. В реестре городских расходов снова содержится пометка: «Изабо, мать Девственницы», тогда как начиная с сентября 1449 г., то есть через семь лет, станут писать: «Изабо, мать покойной Девственницы».

Благодаря этим бухгалтерским уточнениям удостоверены два следующих обстоятельства:

1. Жанна никогда не считала своей родной матерью Изабеллу де Вутон, называемую Римлянкой, не проявляя к ней никакого внимания. Изабелла де Вутон никогда не осмеливалась просить ее о чем бы то ни было. Этим подтверждается то, что между ними не было никаких кровных уз. Так же обстояло дело и с «братьями», которые, служа в армиях Жанны, не пользовались с ее стороны никаким особым покровительством. Так подтверждаются слова Жана де Новелонпона, запросто бывавшего у д’Арков и заявившего на оправдательном процессе, что ему неведомо было, кто была мать Девственницы.

2. Жанна скончалась летом 1449 г., и Орлеан был об этом извещен: именно с 1449 г. стали делать уточнение — «покойная Девственница». Это является еще одним доказательством тождества Дамы дез Армуаз и Жанны Девственницы. Ведь вполне очевидно, что Орлеан и его округа были официально извещены о ее смерти гонцом, прибывшим из Лотарингии. О дате смерти также свидетельствует слово «покойная» в жалованных грамотах, подписанных Карлом VII или Карлом Орлеанским и определяющих различные дары, которых были удостоены ее «братья», в то время как такого слова не было в грамотах, исходивших от тех же лиц до 1449 г.

И эта существеннейшая подробность ясно показывает, что для лиц, подписавших эти грамоты, Дама дез Армуаз была именно Жанной Девственницей. В их глазах дата сожжения в Руане — 1431 г. — вовсе не означала даты ее кончины, а дата смерти Девственницы из Шинона совпадала с датой смерти Дамы дез Армуаз.