Драмы и секреты истории, 1306-1643

Это нисколько не смущало его, возможно, даже разжигало его аппетит! Это предположение в определенной мере подтверждается, например, следующим эпизодом их интимной связи. Как-то раз Габриэль лежала в постели с Бельгардом (легко догадаться, чем они там были заняты), и тут их поспешно предупредили о приближении короля. Бельгард, голый, залез под высокую кровать, украшенную, как уже говорилось, колоннами и балдахином. Генрих IV вошел, поздоровался с лежащей на ложе красавицей, быстро разделся и лег подле нее. Насытившись ее любовью, он позвал Арфюру, наперсницу и первую камеристку герцогини де Бофор, и попросил ее принести сладостей. Потом, смакуя их, Генрих IV вдруг посмотрел Габриэли прямо в глаза, затем положил часть своего десерта на тарелку и протянул ее главному конюшему под кровать, сказав ему: «Ешьте! Никого нельзя обделять!»

И оставив их, пунцовых от стыда, Генрих IV удалился, хохоча во все горло.

Далеко не впервые он специально приходил таким образом на смену другим своим соперникам и при этом никогда не сердился на них. Можно предположить, что подобные ситуации напоминали ему прежние групповые изнасилования, в которых он участвовал со случайными приятелями, поймав какую-нибудь несчастную девушку, и которые, вероятно, действовали на него сексуально возбуждающе. Современное светское сводничество, практикуемое на развлекательных оргиях, помогает нам лучше понять эти странности, так как впоследствии король оставался столь же равнодушным, внезапно узнавая о неверности Генриетты д’Антрэг, нагло изменявшей ему с принцем де Жуанвилем из семейства Гизов. А между тем ради нее Генрих IV истратил огромные суммы, предназначенные на содержание своих солдат, воюющих с испанцами. Лишенные довольствия, эти полки подняли мятеж, и все это приводило в отчаяние преданного Сюлли, бессильного что-либо изменить. Из-за самодурства Беарнца Франция потеряла Кале, потом Амьен, и потребовалась шестимесячная осада для того, чтобы Амьен вновь стал французским.

Нужно признать, что Габриэль д’Эстре оказывала на короля в политике гораздо лучшее влияние, чем Генриетта д’Антрэг. По крайней мере именно она заставила короля издать 13 апреля 1598 г. Нантский эдикт[128]. Это послужило ей реабилитацией, оправдав пожалованный ей титул герцогини де Бофор. Но кем же она была раньше? Мы уже рассказывали, как Генрих Наваррский подарил аббатство де Манбюиссон сестре Габриэли, все незаконнорожденные дети которой были от разных отцов. Как видно, женщины этой семьи отличались своеобразием. Мать, послужив в молодости усладой своим многочисленным поклонникам, бросила затем своего супруга Антуана д’Эстре, губернатора Ла Фера, чтобы последовать в Овернь за молоденьким маркизом д’Аллегром. А в ту пору ей, этой ветреной супруге господина де ла Бурдезьера, являвшейся по очереди любовницей короля Франциска I, папы Климента VII и короля Карла V, исполнилось 46 лет и у нее уже были внуки. Но послушаем, что говорит Бассомпьер:

«16-летней девушкой Габриэль была продана своей матерью при посредничестве герцога д’Эпернона Генриху III за шесть тысяч экю. Монтини, которому было приказано вручить ей деньги, удержал из них две тысячи для себя. Габриэль быстро надоела королю. Тогда матушка продала ее богачу-финансисту Заме и кое-кому еще, затем — кардиналу де Гизу, прожившему с ней один год. Впоследствии Габриэль перешла к герцогу де Лонгвилю, потом к герцогу де Бельгарду и еще к нескольким аристократам, жившим неподалеку от Кэвра, к таким, например, как Брюней и Стеней. Наконец герцог де Бельгард представил ее Генриху IV» (см.: Бассомпьер. «Мемуары»).

Тут-то и началась ее трагическая судьба. Во всяком случае, пообещав в 1595 г. и красотке Габриэли жениться на ней и сделать их совместных детей наследниками короны, на деле он обманул ее, решив жениться на Марии Медичи. Стоит ли удивляться тому, что определенные враждебные силы стали тайно готовиться к убийству фаворитки, будучи не в силах ее отстранить. 8 апреля 1599 г., вернувшись из Фонтенбло, Габриэль поужинала и легла в постель со своим давним любовником, финансистом Заме, флорентийцем, ставленником семьи Медичи. Перед сном она почувствовала острые боли. 10 апреля, укрывшись в доме мадам де Сурди, она умерла в возрасте 26 лет. Генрих IV был буквально потрясен ее внезапной смертью. Но через шесть дней, 16 апреля 1599 г. ему поведали об одной юной красотке, кажется, еще девственнице, которая жила в Мальзербе со своими родителями. Ее звали Генриетта де Бальзак д’Антрэг. Дальнейшее нам известно. 30 апреля он сделал тщетную попытку проникнуть к ней в спальню. Мы уже описывали своднические торги между родителями девушки и королем.