Драмы

Дама с пером (закурила, пыхнула в лицо швейцару дымом). Боялась я тебя, у меня билет, я законная… (Взяла под руку Игнатия). А еще хвалился, выкуп дадут. Как же, ждали нас! Не берут тебя, дурачок, в кутузке местов нету, пойдем шансонетки слушать… Эх ты, бомбистик!..

Она берет его под руку, они входят в ресторан. Появляется носильщик с чемоданом, за ним Варвара с корзиночкой и Федор в мягкой шляпе, в пальто-реглан, очень толстый.

Федор (важно). Благодарствую, голубчик.

Дает носильщику монету, тот, кланяясь, уходит.

(Берет чемодан).

Швейцар. Не положено в первый класс с вещичками, пожалуйте сюда. (Забирает у Федора чемодан, хочет взять у Варвары корзиночку).

Варвара. Как хотите, а я со своей не расстанусь!

Швейцар. Не извольте беспокоиться…

Варвара. Человек я простой. Что мое, то и со мной.

Идут в ресторан.

(Федору). Напрасно чемодан оставил…

Садятся за столик в углу. Кривляясь, вскочила на эстраду одетая в японскую военную форму певичка. Ее встретили аплодисментами, пьяными возгласами.

Федор (оглядывая зал, тихо). Нас не встречают и здесь. Варвара. Погляди хорошенько.

Федор поднимается, снова оглядывает зал.

Официант (подлетает к столику). Чего изволите?

Федор. Бутылку вина.

Официант убегает.

Что-то случилось, Варвара Николаевна, никого нет.

Певичка (визгливым голосом поет, приплясывая и посылая воздушные поцелуи).

Увидав успех атаки,

Желтолицые макаки,

Увлекаясь через край,

Кричат: «Банзай!»

Варвара. На Николаевский вокзал сама-то я переправлюсь, а вот как с багажом?

Федор. Подождем еще немного…

Официант ставит бутылку вина, бокалы.

Спасибо, голубчик. Скажи-ка, чего это народу набилось на вокзале?

Официант. Забастовка-с. Вон господа офицеры со вчерашнего дня эшелон ждут… Одна дорога кончит, другая начинает…

Варвара. А на Москву поезда ходят?

Официант. Через пень-колоду… (Убегает).

Певичка (визжит).

Если ж бьют их поголовно,

То они прехладнокровно

Ищут счастья в лучшем мире,

Хара-ки-ри, харакири!

Аплодисменты. Певичка убегает.

Федор (аплодируя). Кажется, идут.

Господа, господа, наконец-то!

Катя и Сережа подходят. Рукопожатия, Федор и Катя целуются.

Катя. Мы были на дебаркадере, теперь из-за этих забастовщиков все расписания перепутались. (Тихо). Следил филер, боялись привести…

Федор (представляя Варвару). Евдокия Степановна… Едет изВаршавы к супругу, доблестному воину, в госпиталь… (Тихо). Переправить сегодня же. С нею транспорт. (Громко). Как, в Москву поезда ходят?

Катя. А вот Сережа все узнает.

Варвара. Нет уж, я сама пойду, муж увечный ждет. (Тихо). Всем сразу уходить не надо. (Громко). Наделала вам хлопот, простите… (Прощается с Федором и Катей, уходит с Сережей).

Федор (следит за ними глазами). А кто этот Сережа? Я его раньше не видел.

Катя. Ты многих, которые теперь у нас, не видел, Федя!

Федор. Ну?

Катя. Здравствуй.

Тихо и радостно смеются, глядя друг на друга.

(Берет бокал, везет его по скатерти к бокалу Федора. Звенят бокалы). Я такая счастливая сейчас, Федя… (Смотрит на него сияющими глазами). Вижу тебя… Ты живой, рядом… Я очень счастлива, Федя. Не время и не место говорить об этом, но я говорю: я очень счастлива! Почему ты молчишь?

Федор. Молчу? И не заметил.

Катя. А знаешь, что я повторяю, ложась спать, каждую ночь?.. «И смерть не разлучит нас…» Опять молчишь?

Федор. И смерть, Катя…

Катя. Про то, что мы говорили, мы можем говорить очень громко, это даже хорошо. И все-таки не верится, что ты рядом…

Федор. Почему ты так побледнела?

Катя. Наверно, я никогда не стану настоящей революционеркой… Мне вдруг стало так страшно, так страшно за тебя…

Федор (улыбаясь). Ленин бы знал — не передавал бы тебе привета.

Катя. Ленин? Ты шутишь… Что ты ему сказал?

Федор. Сказал, что есть такая Катя… которую я… люблю…

Катя (зарделась). Ты так ему и сказал? Не может быть… Как ты посмел?.. Молодец…