Драмы

Мой метод — опираться на честных людей, понимающих наше общее дело, прочувствовавших свои ошибки и старающихся их искупить. Мне не нужна провокация, мне нужна информация. (Берет Игнатия за кисть). Я должен, я обязан слышать, как бьется пульс общества. Нормально… Учащенно… Слабо… Информация — вот что мне надобно! (Пауза). Эсеры, кажется, совместно с большевиками организуют транспорты оружия в Россию? Не могли бы вы узнать подробнее сроки, названия кораблей, порты? Кстати, не доведется ли вам узнать… События в России так разворачиваются, что, верно, и сами вожди эмиграции к нам, а? В частности, Ленин… (Пауза, неожиданно). Не соберется ли прибыть в Россию? И когда? (Пауза). Мы не желаем знать от вас имен ваших знакомых, которые вам скажут об этом, господь с ними, не раскрывайте их, только ни к чему не обязывающие, ничего не значащие сведения о настроениях, вот и всё… Полно вам молчать, голуба…

Игнатий. Оставьте меня. Пусть меня отведут назад в тюрьму.

Скреблов. Воля ваша-с. (Нажимает кнопку звонка).

Появляется Зеленый с перевязанной головой.

Кликни дежурного, пусть проводит господина.

Зеленый. В предварительный или опять в Кресты?

Скребло в. На улицу.

Игнатий вскакивает и с изумлением смотрит на Скреблова. Зеленый кланяется и неслышно исчезает.

Вы свободны, голуба. Ночевать где будете? Только не у этой грязной девки: слишком вы были с ней откровенны, да-да, гадина могла вас сильно подвести. Идите к вашей матушке и спите блаженным сном. Отныне вы под моей эгидой, я не позволю вас никому обижать. Впрочем, следовало бы вам славненько поужинать в ресторане, где умеют кормить. У Кюба или Донона… Проголодались, чай, у нас за эти два дня? А, наверно, финансы поют романсы? Хотите взаймы?

Игнатий с негодованием отталкивает протянутый ему Скребловым бумажник.

Заработаете — отдадите. Как желаете. Из чисто дружеских побуждений.

Появляется Зеленый и дежурный жандарм.

Синегуб, проводи господина!

Жандарм козыряет. Игнатий, не прощаясь, идет к выходу, за ним жандарм. Скреблов провожает его до дверей.

Одну секунду! (Возвращается, берет со стола браунинг). Забыли.

Отдает браунинг Игнатию. Игнатий растерянно берет браунинг, уходит. Скреблов падает в кресло.

Зеленый (кашлянул). Как, Гордей Игнатъич? (Головой показывает на дверь, в которую ушел Игнатий). Готов-с?

Скреблов закрывает глаза. Зеленый на цыпочках выходит из кабинета.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Цех Путиловского завода. Стеклянная конторка, в которую ведут две двери: одна — во двор, другая — в цех. Круглов складывает инструменты. Появляется Иван-молотобоец и Филимонов.

Иван. Матвей Фомич, свояк к тебе…

Филимонов отдает честь. Круглов с недоумением глядит на солдата.

Филимонов. Вон она, шинелька, кислая капуста, под нею все кошки серы! Свояка не опознали.

Иван. Нынче в завод всякий народ толкается. Слыхал, Фомич? Попы в цех припожаловали. По убиенным девятого января — панихида… Видать, Фомич, ходу забастовке не дадут. (Уходит).

Круглов выжидательно смотрит на Филимонова.

Филимонов. Никакой я вам не свояк, а разыскиваю я именно дочку вашу, Матвей Фомич. С того денька, помните? Не опознали?

Круглов (вглядывается медленно и страшно). Опознал. Здорово, палач.

Филимонов вздрогнул, побледнел, отшатнулся.

Настеньки мало — Марфушкиной крови ищешь?

Филимонов. Присяга мой курок взвела, Матвей Фомич…, А дочка ваша… Голос ее чудится — в темь и при свете… «Ты штыком народ проткнуть хочешь? Где правда? Подумай, солдат!» (Пауза). Думал солдат, думал. Открылся солдату через тот голос новый взгляд на течение жизни.

Круглов угрюмо качает головой.

Не верите цареву палачу… А у палача батю нагайками исполосовали…

Круглов. Как это?

Филимонов. А так: один драгун на ноги садится, другой — на башку, и порют, доколь мужик кровью не исхлынет. И моего старика у всего села на виду…

Круглов. Так… У каждого свое…