Дранг нах остен по-русски

Никто в городе так и не узнал, что пять из шести магаданских полков, уплывших из города с флотилией Хесселя, вскоре высадились на безлюдном побережье Балтики. И, скрытно добрались до поместья небогатого барона Мальгаузена, проверенного "на вшивость" Николаем. Барон разместил пять полков в своём поместье, где ещё зимой были выстроены на магаданские деньги два десятка казарм. И, командующий армией Валентин Седов, принялся ждать. Барон заранее отменил все визиты, заменил часть ненадёжных слуг, объявил всем знакомым, что два конюха умерли от заразной болезни. Фридрих Мальгаузен был, как никто другой заинтересован в успехе операции "Ловушка". Ведь, в случае удачи, он не только получал часть трофеев в виде компенсации, но, и рассчитывал на высокую должность при дворе наместника. Что Петро обещал с лёгким сердцем, местные жители постепенно втягивались в структуру магаданской государственности.

Конные разведчики рассыпались мелкими группами по западной и южной границам магаданского государства, частенько забираясь за её пределы. Благо, шведы закрывали глаза на магаданцев, не забывая, чьим оружием добыты земли Речи Посполитой. Магаданцы затаились в ожидании реакции императора Максимилиана на оставленный без защиты богатейший город Балтийского побережья.

Глава 18.

- Эх, хороша водица, - вынырнул из прозрачной глубины Петро, отфыркиваясь не хуже иного кита. Вода в Мраморном море ласкала своей мягкой прохладой и восхищала непонятной аборигенам чистотой. Мужчина снова нырнул, пытаясь добраться до дна, манящего своей обманчивой близостью. Казалось, вот они, красивые раковины, только руку протяни. Нет, боль в ушах уже щёлкала по перепонкам, напоминая о глубине за десять метров, а дно всё также оставалось недостижимой картинкой. С тёмными качающимися стволами губок, мелкими крабами и рыбёшками, юрко огибавшими обкатанные морем валуны. С вычурными раковинами и разноцветными актиниями, этими хищными цветами подводного царства, шевелящими своими лепестками. Грудь сдавило тисками двух с лишним атмосфер, ныряльщик повернул наверх, к спасительной поверхности.

Последняя стоянка перед прибытием флотилии в Константинополь, последняя вечеря, как шутил подполковник, нервничая не меньше своих подчинённых. Он не был суеверным и не придерживался детской привычки называть всё крайним, а не последним. Головлёв справедливо считал, что все неудачи суть производные своих ошибок, потому винить в них некого, кроме себя. Вечером он очередной раз собрал всех капитанов на флагмане, нудно повторяя заученные наизусть инструкции, пока радисты проверяли работу связи. Убедившись, что всё нормально, командующий отпустил подчинённых отдыхать, впереди был ранний подъём и прибытие в турецкую столицу. Правил в Турции султан Мурад Третий, внук знаменитого Сулеймана Великолепного, того самого, о котором в России двадцать первого века шёл бесконечный сериал.

Утром следующего дня, когда флотилия медленно вошла в знаменитую бухту Золотой Рог, не ожидая таможенных формальностей, с которыми разберётся адмирал Хессель, Петро собирался на берег константинопольского порта. С флагмана спускали на воду шлюпку, с мотором, конечно, но, вполне обычного вида, с тремя парами гребцов. Едва лодка оказалась на поверхности моря, в неё по талям скользнули матросы-гребцы. За ними, уже по штормтрапу спустился Петро с отделением сопровождения. Все солдаты были в парадной форме, с ружьями и револьверами, на всякий случай. Сам Пётр тоже приоделся, но не в парадную форму, предпочёл демонстративную гражданскую пару, темный пиджак и брюки. С галстуком голубого цвета и белой хлопковой рубашкой. Производство привычной одежды магаданцы наладили ещё в Форт-Россе, не собираясь подстраиваться под нелепую моду европейских аборигенов.

Гребцы дружно вскинули вёсла, направляясь к берегу. Не прошло и получаса, как магаданская шлюпка выскочила на прибрежный песок бухты Константинополя. Петро с торжественным конвоем сошел на берег, неплохо осведомлённый о географии турецкой столицы. Потому не стал ждать прибытия чиновников, быстрым шагом направился к дворцу Сулеймана Первого Великолепного. Не прошло и получаса блуждания по узким улочкам, как магаданцы упёрлись в первый барьер, охрану у входа во дворец. Русского, немецкого и английского языка янычары, конечно же, не понимали. Но, интернациональный язык в золотом измерении подействовал быстро. Один из охранников, получив пять золотых червонцев, почти бегом отправился вглубь помещений, откуда вернулся с толстяком, явным евнухом.