Дранг нах остен по-русски. Трилогия

   Пять дней спустя во главе сводного конноартиллерийского отряда Николай Кожин въезжал в Гродно, столицу остатка Речи Посполитой. Справа от майора неторопливой рысью покачивался в седле князь Константин Васильевич Острожский, демонстрируя всем, что визит магаданцев мирный, согласован с королём Стефаном Баторием. Сам король ждал представителей недавнего врага в своём дворце, выстроенном за годы проживания в Гродно. Невысокий, плотный, с волевым лицом хищника, король Стефан нервничал, прохаживаясь по приёмному залу. Ему предстояла встреча, способная решить судьбу королевства и самого Батория, встреча с недавним врагом, лишившим короля половины королевства. Огромного труда стоило сторонникам Батория уговорить короля принять представителя магаданцев. Теперь, в окружении своих приближённых польский властитель ждал встречи, от которой не мог отказаться, ибо в полуверсте от королевского двора добрая половина дворян королевства третий месяц собиралась в другом дворце, у магната Вышневецкого.

   Князь Вышневецкий, один из богатейших магнатов Речи Посполитой, православный литвин, стал знаменем православных дворян, их кандидатом на трон. Всё произошло осенью 1582 года, после возвращения князя Острожского из Королевца. Именно тогда православные дворяне, ограниченные в своих правах в сравнении с католиками, не имеющие даже права на собственный герб, в отличие от дворян-католиков, начали поднимать головы. Всё громче и громче звучали голоса о равенстве всех дворян в Речи Посполитой, о соседнем Западном Магадане, где православные, в отличие от Польши, люди первого сорта, а не второго. Сначала Острожский, затем другие православные дворяне стали вести разговоры о выгодах торговли с Западным Магаданом для всей Речи Посполитой, особенно для православных.

   Православные школы, открытые Острожским в своих владениях, стали символом объединения православных славян. Символом места, где православные славяне, в большинстве называвшиеся русскими людьми, чувствовали себя достойно. Там они могли говорить по-русски, молиться в православных храмах, никто не оскорблял их, называя схизматиками, как десятилетиями католики презрительно обзывали своих православных сограждан. Сначала дворяне, затем горожане, и даже селяне в вёсках, по всей Речи Посполитой, завели речь о своём, православном короле. О таком короле, который будет считать православных подданных равными католикам, который начнёт развивать дружбу с православными соседями, а не воевать против них, теряя земли королевства. Даже католики стали поддерживать разговоры о новом короле, если тот сможет вернуть речи Посполитой потерянные в войне земли.

   Стефан Баторий, как это часто бывает, принялся метаться из крайности в крайность. Сначала уговаривал возмутителей спокойствия, обещая дать православной шляхте все католические вольности. Даже издал указ о разрешении православным дворянам иметь свои гербы, чем ненадолго успокоил мятежников. Но, начались волнения среди земледельцев и крестьян, требовавших убрать таможенные пошлины при торговле с Западным Магаданом, куда продавали зерно, мясо, сыры, кожи, пеньку и прочие товары. Начали поднимать головы горожане, опора короля, требуя налоговых льгот для православных, как в Королевце и Риге. Взбешённый король, все годы своего правления страдавший от нехватки средств, воспринял такие просьбы, как издевательство, начал жестоко подавлять возмущения на местах. По всей стране заполыхали горящие избы, застучали топоры, выстраивая виселицы в сёлах.

   Литвины (будущие белорусы), составлявшие подавляющее большинство населения той части Речи Посполитой, что ещё была под властью короля, искали выход. Кто-то бросал немудрёное имущество, плакал над пепелищем, и уходил с семьёй в Западный Магадан. Молодые и дерзкие парни брали в руки копья и топоры, шли жечь панские имения. Над королевством нависла угроза гражданской войны, в чём Стефан Баторий не сомневался, будучи прагматичным политиком. Он отчётливо видел, что с каждым днём теряет сторонников своей власти, а силы Вышневецкого растут. И, как циничный реалист, предвидел, что в случае затянувшейся гражданской войны, соседние государства быстро отхватят себе земли остатков Речи Посполитой. Православные подданные бывшего княжества Литовского спокойно воспримут переход под власть Москвы, Королевца или Запорожья. В результате чего, даже победив Вышневецкого, король рискует остаться без королевства.