Дранг нах остен по-русски. Трилогия

   Привычной, конечно, для русов, а не для германцев и славян, но, сразу после войны желающих спорить с новыми властями не оказалось. Для крестьян и ремесленников, проживавших на дворянских и епископских землях, оставшихся под властью прежних хозяев, ничего и не изменилось. Люди губернатора туда не заезжали, для них хватало работы на выморочных землях. Там работягам пришлось нелегко, в первую очередь, чтобы разобраться и понять новые правила. О многих из них, впрочем, крестьяне и ремесленники, давно были наслышаны, кто и магаданские листовки у себя хранил, перечитывая их в укромных местах. Потому все ждали налоговой отмены для православных, как положено, на семь лет, и не просчитались. На своих землях русы сразу объявили налоговые послабления православным, сохранение старых налогов католикам и удвоенные налоги протестантам и прочим конфессиям. Благо, православные священники к тому времени прибыли, занялись строительством церквей и окормлением паствы.

   Этим всё не закончилось, русы привезли с собой многочисленный стальной и железный инвентарь, начиная от плугов и борон, заканчивая лопатами, кирками, топорами и пилами. Выморочные, бывшие "хозяйские земли", русы распахали сами и засеяли своим зерном, для этого нанимали (!) бывших крепостных крестьян, которым даже заплатили (!). Затем высадили картошку, о которой многие слышали, но не представляли, что это такое. И, посеяли ещё много всяких неизвестных семян, привезённых с собой. Причём, в некоторых уездах землю пахали и боронили не лошади, а железные трактора, работавшие с рассвета до заката, без перерыва. Те трактора тянули за собой до пяти плугов и борон, обрабатывая за день больше, чем прежде за неделю делали.

   Отсеявшись, русы начали строить. Строили много, во всех уездах, строили школы, церкви, пилорамы, разные мастерские, дома для себя и рабочих, больницы и бани. Бани оказались самым страшным испытанием для народа, приученного пасторами и кюре к мысли о греховности чистого тела и красоты. Многие новоявленные православные верующие, едва не согрешили, наотрез отказавшись мыться в бане. Но, были вразумлены батюшками, благословившими паству личным примером, и, особенно, воспитаны своими семьями, напоминанием о налогах. В некоторых селениях в баню мужей приводили жёны и дети, порой, даже связанных и побитых. После испытания чистотой, остальные новшества русов принимали равнодушно, с долей некоторого самобичевания и опасения. Вдруг все мучения окажутся напрасными, и, осенью мытари одинаково оберут католиков и православных?

   Тем временем, русы не теряли времени, за лето заново обмеряли все посевы, луга и леса, не в привычных футах и ярдах, милях и акрах. Измеряли всё в метрах, вёрстах, гектарах и прочих непонятных русских мерах, оставляя в каждом селе старосте перевод старых мер в новые. Во всех отошедшие под власть новороссийского наместника землях появились долгожданные русские товары, цены на которые радовали, некоторые были в два раза ниже прошлогодних. А ткань вискоза, хоть и колючая, стоила в четыре раза дешевле самых простых холстов. За такую цену можно и потерпеть колющуюся и раздражающую ткань, не всё на голое тело надевать, можно поверх нательных рубах носить. Обувь появилась, тоже дешёвая, из кирзы, что за зверь такой, никто не знал. Но, сапоги выходили справные, грубоватые, да сносу им не было, самый раз рабочим людям носить.

   Когда пришло время собирать урожай, общество ахнуло, на русских посевах урожай в три-четыре раза выше оказался, чем рядом, у прочих хозяев. Другие диковинные посадки русы скосили зелёными, изрубили специальными машинами, да в ямы специальные запечатали, назвали это всё силосом. Мол, будут наравне с сеном кормить тем силосом скотину всю зиму, под тот урожай силоса из Западного Магадана стали скотину завозить на зимний откорм. Тут крестьяне совсем ошалели, тёлки магаданские на голову выше и крепче родных бурёнок оказались. Русы времени не теряли, стали нанимать (!) в свои хозяйства работников, даже баб брали, обещая равную с мужиками плату. Многие отказались из боязни, а умные, справные хозяева, сами своих детей да племянников к русам определили, чтобы всё разузнали да научились. Небось, всякому хочется урожай, как у русов получать, да таких тёлок на племя закупить.

   Картошку русскую народ ещё осенью распробовал, потом картофельные поля после уборки у русов до снега дважды перекопали. Всё себе клубни на семена искали неубранные, сытным оказалось то земляное яблоко. Тут и пора сбора налогов пришла, народ притих в ожидании, да всё оказалось правдой. Мытари православным даже во дворы не заходили, только список свой с батюшкой сверяли. Зато католиков и самых глупых протестантов, не смекнувших вовремя перекреститься в православие, выгребли, как всегда. Ещё бы, две трети мытарей остались прежними, они каждую курицу во дворах знали в лицо, от них и мешка зерна не укроешь. После ухода мытарей деревни на две части поделились, кто плясал да песни пел, кто ревмя ревел, да слёзы лил.