Дражайший папочка (ЛП)

Я подползла к двери, протянула руку, отчаянно мечтая убежать. Бен как ни в чем не бывало поднял меня и поцеловал в висок, взяв на ручки, словно младенца. И понес обратно по коридору в мою поддельную спальню, не обращая внимания на плач и на то, как я судорожно тянулась через его плечо к двери. Помогите мне… кто-нибудь, спасите…

Комната теперь показалась зловещей. Меня охватил неописуемый ужас, когда я поняла, какие усилия он приложил, чтобы сделать ее в точности похожей на мою настоящую спальню в квартире — вплоть до сколов и потертостей на полу. Он же совершенно безумен. Значит, он бывал в квартире и выслеживал меня бог весть сколько времени. Но все равно — зачем так скрупулезно воспроизводить обстановку моей комнаты?

Бен положил мое обмякшее тело под одеяло и вставил соску мне в рот. Зазвонил его телефон, и он, разуваясь на ходу, ответил раздраженным «Что?». Комната плыла у меня перед глазами, и я сосала соску, оглушенная лекарствами и правдой.

— Я в отпуске! — рявкнул Бен. — Доктор Хакс — глава отделения педиатрии. Направьте мисс Джонс к нему. — Он замолчал и затем продолжил: — Одри, меня это не волнует, даже если она Дева Мария, я не собираюсь прерывать свой отпуск, чтобы наблюдать за родами.

Бен повесил трубку и с мрачным видом бросил телефон на тумбочку. Он забрался в постель, навалившись, раздвинул мои бедра коленом и пресек жалкие попытки протеста. Я была не в состоянии сопротивляться, он лег на меня и натянул на нас одеяло.

— Ш-ш-ш… Папочка здесь, — прошептал он и потерся об меня, массируя член. — Ты еще слишком маленькая для секса, так что пока ограничимся этим. Просто поласкаемся… Это обоюдно приятно.

Его палец поддел ручку соски и аккуратно стал надавливать на нее. Следом он взял меня за щеки, предварительно пройдясь губами по шее, потом перенес вес своего тела на одну руку. Я уперлась пятками в матрас, поскуливая с соской во рту, слишком измученная, чтобы что-либо предпринять. Положение безвыходное. Я понятия не имею, где нахожусь, вообще, как далеко я от дома. Мне больше никогда не увидеть подруг.

Бен задышал мне в ухо.

— Пока шлепал тебя, так завелся. Мне понравилось, как ты возилась у меня на коленях, понравилось слушать твои вопли. Это чертовски меня возбудило. — Он лениво повозил губами по уголку моего рта. — Но сейчас ты не можешь сопротивляться, соня. Ты будешь лежать тихо-тихо ради папочки и сосать, пока не уснешь.

Его непроглядные глаза увлеченно следили за тем, как я занимаюсь именно этим без его помощи. Мой мозг находил странное удовольствие в монотонном повторяющемся движении, возможно, воспроизводя какие-то забытые рефлексы из раннего детства, и Бен смотрел, приоткрыв рот, словно это была самая горячая вещь в его жизни. Это казалось ненормальным.

Еще он связан с педиатрией — что делало ситуацию особенно омерзительной. Я молилась, чтобы он никогда ничего не сотворил с настоящим ребенком, но опасалась, что возможности для этого у него имелись. Я содрогнулась от такой мысли, а он провел своими длинными пальцами по моим волосам, шепотом успокаивая меня и целуя в лицо. Он не переставал двигать бедрами, и кровать поскрипывала.

— Кроватка помогает? — тихо проговорил он мне в волосы. — В ней ты чувствуешь себя в безопасности?

Я кивнула, Бен ответил тем же. Он чмокнул меня в кончик носа и погладил щеку большим пальцем, заглядывая в мои полуприкрытые глаза.

На его губах расцвела улыбка, он прижался своим носом к моему.

— Чтоб ты знала: я не педофил. Мне просто нравится беспомощность, а младенцы такие беспомощные, — его улыбка погасла, взгляд стал пустым. — Я сделаю тебя полностью зависимой от меня, Рей.

Я была слишком одурманена лекарствами, чтобы испытывать эмоции по поводу этой угрозы. Его дыхание постепенно учащалось, кровать скрипела, и в какой-то момент он вспомнил, что забыл поднять перильца. Бен не сводил глаз с моего лица, пока я корчилась под ним, закатывая глаза от необъяснимого удовольствия. Он следил, как я яростно насасываю соску, а сам кончал, хрипя и сумбурно дергая бедрами. У меня над ухом разнеслась ругань.

Я испытывала приятные ощущения — напрасно, конечно. Тяжело дыша, я сникла и ворочала губами соску под взглядом Бена. Его рывки стали напористей. Он обхватил мою щеку.

— Умница, — прохрипел он. — Умница. Тебе было приятненько? Понравилось проводить время с папой?

— М-м, — невнятно пробормотала я.

— Папочка обожает играть с тобой, — Бен прижался губами к моему виску, тихо постанывая. — Ты такая хорошая девочка. Папочке пришлось понервничать в последнее время — а благодаря тебе ему так хорошо. Я хочу кончить на твои сиськи, о’кей? Я кончу на твои сиськи.

Он снова застонал и поспешно привстал, избавляясь от ремня и расстегивая штаны. Оседлав мою талию, он нашарил флакон с лубрикантом. Выдавил солидную дозу на свой пульсирующий член и быстро-быстро заработал рукой, рвано дыша и всхлипывая.

— Ебать, как же хорошо! — Бен вырвал у меня изо рта соску. — Высунь язык, малышка. Высовывай. О господи!.. Я спущу на твой язык. Не рассказывай мамочке, ладно? Это будет наш маленький секрет. Наша любимая игра.