Дразнилки (СИ)

Выхин, отдышавшись немного, подошел ближе и взял Ленку за плечи. Ленка была живой, теплой, костлявой. В общем, обычной девчонкой, которые крутились вокруг в множестве.

– Ты не дышишь?

– Конечно нет, дурачок. Такой большой, а не можешь поверить глазам своим? Как ты вообще сразу не догадался?

– А кто бы догадался? Ты же… ты же…

– Какая? Обыкновенная? Как живая? – Ленка легко стряхнула с плеч руки Выхина, пошла через площадь, мимо фонтана. Выхин поспешил за ней.

– Ты не похожа на призрака или на этих, которые с Капустиным. В тебе нет ничего такого, чтобы догадаться.

– Я не дышу, – сказала Ленка. – И еще я не выросла. Мне как было четырнадцать с половиной, так и осталось. От меня пахнет землей, перегноем, мхом, мёртвыми насекомыми. Знаешь, почему? Потому что дядя и его твари меня сожрали.

Ленка бросила эту фразу мимолетом, будто не было в ней ничего важного, но Выхин почувствовал, как затылок снова оледенел. Огляделся, выискивая взглядом знакомые фигуры. У фонтана столпились зеваки, слушающие музыканта. Тот бренчал на гитаре песню Цоя; пел отвратительно, но старательно. У каждого нелепого магазинчика вытянулись очереди – туристы набирали на память сувениры. Капустина и его прихвостней здесь не было и быть не могло, но почему-то не оставляло ощущение, что они наблюдают. Где-то неподалеку. Вряд ли Капустин вот так запросто сдастся, особенно после произошедшего в квартире у Аллы.

– Куда мы идем?

– Понятно куда. Ты отведешь меня к кенотафу.

Выхин остановился. Ленка остановилась тоже, развернулась, напряженно покусывая губы. Спросила:

– А ты как хотел? На что рассчитывал?

– Я не могу туда вернуться. Ты не понимаешь, что может произойти, если я спущусь в пещеру. Камни… ждут меня. Лица эти вокруг. Голоса тварей божиих. Я столько лет бежал от них, чтобы вернуться? Нет, это опасно, глупо. Не нужно нам.

– Не нужно тебе, – уточнила Ленка. – Ты эгоист, Выхин. Форменный бесчеловечный эгоист. Неужели не понимаешь, что всё это произошло только из-за тебя? Двадцать лет назад переломал судьбы людей и сбежал. Думал, всё рассосется само собой? А оно не рассосалось. Сколько людей исчезло за это время в лесу? Скольких сожрали твари? Я последняя, Выхин, но были и передо мной. Кто-то из туристов, местные подростки, одна пожилая женщина – их останки лежат там до сих пор. Тебе их не жалко?

Ему внезапно захотелось спрятаться в крепости из одеял и стульев. Чтобы никого не видеть и стать невидимым. А потом сбежать. Это ведь просто, Выхин сто раз так делал: нужно всего лишь отправиться на вокзал, купить билет на поезд или автобус, ехать несколько часов без перерыва, а потом в очередном захудалом городке снять гостиничный номер. Не обязательно дорогой, какой угодно сойдет, лишь бы были стулья и одеяла, лишь бы была возможность спрятаться.

– Выхин! – прикрикнула Ленка. – Не смей сбегать! Не сейчас!

Он развел руками:

– Зачем мне здесь оставаться?

– Чтобы спасти меня, мою маму, остальных.

– Я ведь не супергерой, Ленка. Всю жизнь убегаю. Что мне делать с этими тварями? Как их победить?

– Просто отведи меня в пещеру, дальше я сама что-нибудь придумаю… Ну почему ты такой дурачок, Выхин? Почему с тобой так сложно? – Ленка сдернула с плеча рюкзак, звонко расстегнула молнию и вытащила изнутри старую смятую тетрадь. Протянула. – Вот. Твои рисунки из кенотафа. Помнишь, как ты злился, когда рисовал каждого из друзей Андрея? Помнишь, что хотел с ними сделать? Это всё здесь. Ты не боялся двадцать лет назад. Дрался, заступался, защищал. А теперь убегаешь…

– Тогда я глупый был, и не знал, что за твари скрываются в пещере.

Он не хотел брать тетрадку, но все же взял, осторожно пролистал, вспоминая каждый образ, что запечатлел на листах в клеточку. Сегодня эти образы ожили, такие же злобные и уродливые, как рисунки. Сегодня Выхин понял, насколько сильно их боится.

– Мне нужно бежать, – пробормотал он. – Это единственное, что я умею.

Ленка взяла его за запястье и потащила сквозь толпу людей. Выхин не сопротивлялся. Галдящая, потная, раскрасневшаяся масса обступила со всех сторон. Гитарный ритм стал сильнее, звонче.

Чурчхела! Пахлава! Казинаки! Фото с обезьянкой!

Магнитики, только у нас!

Вареная кукуруза! Шашлык! Налетай, торопись!

Он втянул голову в плечи. Толкнул кого-то ненароком. Боязливо улыбнулся. Зацепил развешанные на углу какой-то палатки талисманы – ловцов снов, веера, звенящие стеклянные побрякушки. Жаркий воздух высушил губы и лоб.

– Куда мы идем?

Ленка остановилась у крохотного тира. Из посетителей тут был только невероятно толстый человек в сине-полосатой тельняшке. Склонившись над стойкой с духовым ружьем наперевес, он стрелял по мишеням, мазал, шумно, на выдохе бормотал: «Ёкарный бабай», и стрелял вновь.

– Я тут работала, – сказала Ленка. В полумраке были видны картонные фигурки зверей, пустые банки и пластмассовые солдатики, подвешенные в разных местах на стене. Чуть левее у стойки стоял веснушчатый пацан лет пятнадцати и беззаботно курил.