DREAM

В качестве пассажиров у большинства байкеров были девушки. Всякие разные. Толстые, тонкие, красивые и не очень. Но все они выглядели сексуально. Даже слишком. Так, как будто выглядеть возбуждающе – это их профессия. Короткие шорты, майка или топ на завязочках, а иногда и просто купальник. Все яркое. А из под этого яркого иногда вываливались пухлые ягодицы.

Мы с Дианой наблюдали все это великолепие, уже оставшись одни на крыше. Ребята пошли в магазин, Лиза с ними. Ева тоже ушла. В магазин. Но почему-то отдельно.

– Интересно, Миртл Бич всегда такой? Весь в огнях?

Восторг Дианы был мне знаком. Хоть я была и порядком уставшей, я тоже чувствовала этот дух праздника. И я уже хотела промямлить о том, как я взволнована, когда увидела… Нет, мне не показалось. На только что промчавшемся мимо нашего отеля байке сидела Ева. А за рулем был чернокожий парень.

– Что?.. – мой восторг от ночного города в секунду сменился на страх потерять Еву. – Диан, ты это видела? Это Ева? Как?!

– Да, похоже, что она… – голос моей кудрявой подруги тоже задрожал.

– Что нам делать? А если она не вернется? Кто это вообще? – меня охватила паника. Мне казалось, что я увидела, как мой дорогой человек только что прыгнул в пропасть, без всякой страховки. И даже не предупредив.

– Я, наверное, пойду выпью джина, который давали в самолете…

–Поддерживаю.

Нам больше нечего было ждать. И мы ничего не могли поделать. Мы видели, как незнакомый парень увез Еву на север. И она при этом счастливо улыбалась, а ее волосы развивались на ветру.

Через полчаса на пороге стояла растрепанная, но улыбающаяся во весь голливуд Ева.

–Это правда была ты? С тем байкером? Ты в порядке? Ты меня очень напугала…

– Да, норм. Я не подумала, что вы можете меня увидеть. Но, знаете, я и сама испугалась, когда мы выехали за черту города. Еле уговорила его вернуться.

–Как это произошло?

–Не знаю, я просто шла грустная по улице. А он остановился и спросил, хочу ли я прокатиться. И я согласилась. Мы же в Америке, детка!

***

Американцы – открытые люди. Поговорить о чем угодно с покупателем в супермаркете, где я работала кассиром – плевое дело. Почему бы и нет. Пока пробиваешь продуктов на четыреста долларов можно узнать о многом.

Первые недели меня удивляло все. Особенно покупатели. Наш супермаркет находился несколько за городом, недалеко от аэропорта. И постоянно приезжали отдыхающие, чтобы сделать закупку на неделю. Что едят американцы? В основном чипсы, печенье – чем больше видов, тем лучше; нарезанные колбаски, индейку, мороженное пачками, молоко галлонами, пиво и газировку; все, что можно разогреть в микроволновке. Честно говоря, я не помню в нашем магазине ни одного продукта, который готовился бы дольше семи минут.

Но еда – это ладно, главное – люди.

***

Мое кровавое сумасшествие обернулось мне шрамами. Такими длинными и багряно-розоватыми. Порезы были не глубокие. И я искренне верила, что шрамов не останется. Остались. Руки немного загорели, но ничто не могло перекрыть узкие продольные полоски на моей левой руке.

Мой покупатель – мальчик лет шестнадцати. Он был с друзьями и они закупали все для «детского праздника» – много содовой, много сладостей, много чипсов и прочих снеков.

Я уже привыкла всем улыбаться, потому что мне первую неделю покупатели часто повторяли «смайл, смайл». И это правильно.

Парень внимательно посмотрели на меня и сказал:

– You too? – (Ты тоже?)

Я сперва не поняла о чем он. Но он поднял вверх свою левую руку и показал мне глубокие продольные шрамы. Было похоже, будто ему разрезали руку пополам, а потом сшили.

– Да, – сказала я, и показала ему из-за кассы свою левую руку.

Но меня удивило даже не то, что он заговорил об этом, а то с каким спокойствием он задал следующий вопрос:

– Чем ты это сделала?

– Лезвием бритвы, – с недоумением ответила я. – А ты? – я не знала что еще сказать, и поэтому спросила в ответ.

– Бензопилой…

Еще секунд десять я смотрела на этого мальчика, а он смотрел на меня, пока я заканчивала пропикивать товар.

– Пока! – радостно улыбнулся он мне на прощание.

– Пока, – улыбнулась я ему в ответ и подумала о том, что пора открывать клуб неудавшихся самоубийц, которые спокойно обсуждают, как они пытались себя покалечить.

***

«“Я чувствую себя, как из деревни. Мне кажется, все смотрят на меня и думают: он из деревни”, – повторял нам Николя, когда мы первый раз приехали в Москву, в посольство. И когда уезжали из Москвы в Америку. И потом в Америке…

– Ну, знаешь, просто для какой-нибудь девочки из деревни, семьдесят тысяч в месяц – это огромные деньги. Особенно учитывая, что для этого ничего особенного делать не надо…

– Да, только душу продать… Ведь две тысячи долларов – это не такие большие деньги!

– Не большие, но где обычная студентка может заработать две тысячи долларов в месяц?

– Я зарабатывала. В Америке. И при этом мне не приходилось делать что-то, что хоть как-то ущемляло мое достоинство».